Вот уже год, как отошёл ко Господу великий русский писатель ХХ века лауреат Нобелевской премии по литературе Александр Исаевич Солженицын. Русский офицер, учитель, писатель, переживший годы лагерей, общественную травлю, высылку за границу, увидевший публикацию своих произведений по возвращении на Родину, не боявшийся говорить правду и в годы господства коммунистического режима и при "демократии". Во все годы первичным для Солженицына остаётся нравственное состояние общества: "Если совесть не проснётся, никакая экономика нас не спасёт". Приказом министра образования Андрея Фурсенко с нынешнего года в программу школьного курса литературы включена книга Александра Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ". Вдова писателя, Наталья Солженицына, создаст сокращенную версию "Архипелага ГУЛАГ", "чтобы облегчить чтение для молодых людей. Школьникам будет предложено специальное издание, сокращенное по сравнению с оригиналом в три раза. Изучение этой книги облегчит решение проблемы, которая беспокоит наше общество в связи с попытками понять наше прошлое. Такие произведения мастера, как "Матренин двор" и "Один день Ивана Денисовича" российские школьники изучают уже около десяти лет. В будущем планируется ввести изучение и других произведений лауреата Нобелевской премии по литературе, который был вынужден прожить в ссылке 20 лет. Сегодня в рубрике "Духовная миссия" мы публикуем два небольших произведения великого русского писателя. Путешествуя вдоль Оки Пройдя просёлками Средней России, начинаешь понимать, в чём ключ умиротворяющего русского пейзажа. Он в церквах. Взбежавшие на пригорки, взошедшие на холмы, царевнами белыми и красными вышедшие к широким рекам, колокольнями стройными, точёными, резными поднявшиеся над соломенной и тесовой повседневностью они издалека-издалека кивают друг другу, они из сёл разобщённых, друг другу невидимых, поднимаются к единому небу. И где б ты в поле, в лугах ни брёл, вдали от всякого жилья, никогда ты не один: поверх лесной стены, стогов намётанных и самой земной округлости всегда манит тебя маковка колоколенки то из Борок Ловецких, то из Любичей, то из Гавриловского. Но ты входишь в село и узнаёшь, что не живые убитые приветствовали тебя издали. Кресты давно сшиблены или скривлены; ободранный купол зияет остовом поржавевших рёбер; растёт бурьян на крышах и в расщелинах стен; редко ещё сохранилось кладбище вокруг церкви; а то свалены и его кресты, выворочены могилы; заалтарные образы смыты дождями десятилетий, исписаны похабными надписями. На паперти бочки с соляркой, к ним разворачивается трактор. Или грузовик въехал кузовом в дверь притвора, берёт мешки. В той церкви подрагивают станки. Эта просто на замке, безмолвная. Ещё в одной и ещё в одной клубы. "Добьёмся высоких удоев!" "Поэма о море". "Великий подвиг". И всегда люди были корыстны, и часто недобры. Но раздавался звон вечерний, плыл над селом, над полем, над лесом. Напоминал он, что покинуть надо мелкие земные дела, отдать час и отдать мысли вечности. Этот звон, сохранившийся нам теперь в одном только старом напеве, поднимал людей от того, чтоб опуститься на четыре ноги. В эти камни, в колоколенки эти, наши предки вложили всё своё лучшее, всё своё понимание жизни. Ковыряй, Витька, долбай, не жалей! Кино будет в шесть, танцы в восемь... Молитва Как легко мне жить с Тобой, Господи! Как легко мне верить в Тебя! Когда расступается в недоумении или сникает ум мой, когда умнейшие люди не видят дальше сегодняшнего вечера и не знают, что надо делать завтра, Ты снисылаешь мне ясную уверенность, что Ты есть и что Ты позаботишься, чтобы не все пути добра были закрыты. На хребте славы земной я с удивлением оглядываюсь на тот путь через безнадёжность сюда, откуда и я смог послать человечеству отблеск лучей Твоих. И сколько надо будет, чтобы я их ещё отразил, Ты дашь мне. А сколько не успею значит Ты определил это другим. Уважаемый читатель! Помните, что печатный текст со словами Священного Писания, именами Господа и Святых Божиих не допускает обиходного употребления. Сохраните или передайте данную страничку другим, и да пребудет с Вами Божие благословение!
