До 1926 года крестьяне с. Ильинское, как и других сёл нашей республики, имели земельные наделы, определённые им землеустройством 1913 года. Граждане села именовались обществом, в зависимости от вида деятельности - земледельческие или скотоводческие, но названия эти носили формальный признак, так как селяне занимались и тем и другим. Практически до этого времени шло ещё перераспределение той земли, хозяева которой погибли, ушли с белыми, или были ярыми врагами Советской власти. За эти годы не было самовольных захватов, перераспределение вели только органы власти. Даже бывшую церковную землю изъяли с разрешения облземуправления в 1925 году на основании решения граждан села: «Заслушав доклад о 99 десятинах неиспользованной церковной земли принимая во внимание нашу нужду в земле мы, граждане села Ильинское, постановили: оходатайствовать эту землю для нашего пользования в облземуправлении, для чего командировать Шарабарина, который должен выехать 20 – 25 мая» (одна десятина – 1.09 га). С 1920 по 1925 годы несколько раз менялось налогообложение. В 1920 был натуральный налог на все виды сельхозпродукции. В 1922 – 1923 был единый натуральный налог, Разница том, что сдавали не все виды продукции, определен эквивалент – один пуд пшеницы, к которому по коэффициентам пересчитывались и все остальное, для скотоводческих хозяйств такой единицей бала 1 голова КРС. С 1925 года ввели Единый сельскохозяйственный налог, который возродили в 90–х годах. Налоги становились понятнее для людей, они были снижены с введением ЕСХН в 1925 году. Общее собрание села выбирало специальных людей, их называли Понятыми для выявления объектов налогообложения и представления их в Сельский совет. Так, 23 июня 1925 года были выбраны понятые: От Ильинского – Коротенко Иван, Молодых Андрей. От Арбайты - Чичинов Егор, Филатов Петр. От Курзуна - Шпилекова Арина, Бобров Андрей. Начало кооперативного движения началось в 1921 году, после того, как был опубликован в 1920 году «Примерный Устав» трудовой артели. В нём 37 пунктов, изложенных на двух страницах. Читая их, я к удивлению своему, обнаружил, что большинство этих пунктов перекочевало в нынешние ООО или ОАО только во многих из них уже на 30 или 40 страницах. Начали создаваться кооперативы, к 1925 году в селе уже работал Сельский Крестьянский Кооператив Общественной Взаимопомощи (СККОВ) председателем его был Михалев Тимофей Максимович- бывший председатель волисполкома, председателем сельсовета Шарабарин Григорий Федорович, секретарем ячейки ВКП(б) Клепиков Макар Тимофеевич. Из отчета от 27 февраля 1926 года: состав правления 10 чел. Заседаний было 8, рассмотрено вопросов – 26, общих собраний было 3. Имущества было на 1218 руб.35 коп. Сюда входила одна мельница, кузница, маслозавод, шерстобитка. На собрании говорилось, что необходимо создать дегтярную артель, но она так и не была создана, потому что дегтем успешно снабжали всех частники Надо иметь ввиду, что СККОВ – это ещё не артель и тем более не колхоз. Собственность была ещё частной, кроме земли, т.е. в кооператив входили частники. По найму лишь работали на мельнице, маслоартеле, шерстобитке и кузнице, за их услуги брали плату, которая шла в доход кооперативу. Кроме кооперативной, были ещё две мельницы на три села. Владельцы их – Барабанов Ефим и Лесных Гаврила. Был ещё кожзавод, но это конечно по статистике, на деле – мастерская на дому Сливкина Павла. Впервые о маслоартели говорится в феврале 1925 года на собрании партячейки, где отчет сделал первый председатель артели Берсенёв Георгий Васильевич, он сказал, что артель образована 25 января « …работа ведется подготовительная, членов артели – 30 домохозяев». В дальнейшем самой жизненной, востребованной и рентабельной оказалась маслоартель, которая потом стала заводом, отделилась (вернее отделили) от колхоза и завод вошёл в систему маслосырпрома. В начале 20-х годов зарождается история ещё одного кооператива – потребительского. Он долго и успешно работал перейдя затем в систему потребсоюза и даже пережил своего создателя – Советскую власть. Но в те годы он был именно кооперативом, имел своих членов, перед которыми отчитывалось правление, его председатель, избираемые на отчетных собраниях. К 1934 году в нём состояло 80 % населения, в колхозе же на эту дату было всего лишь 30 %. В 1923 году (ещё во времена волости) была даже проведена ярмарка в селе, она была успешной, поэтому на совместном заседании волисполкома, волпарткома и кооператива принято решение: «О возбуждении ходатайства перед отделом управления облисполкома об открытии базара и ярмарки в селе Ильинском». В нём говорится, что село находится в затруднительном положении из-за отдаленности, поэтому если надо что-то купить или продать надо ехать в с.Алтайское, поэтому просили разрешения проводить регулярные еженедельные базары по понедельникам и вторникам, а также одну ярмарку в год. Разрешения получено не было, поэтому торговля пошла только через местный торговый кооператив. В эти же годы зарождается ремесленный кооператив, который называется «Красный кустарь», далее переходит в промартель и историю свою заканчивает под этим названием. В 1925 году началась широкая кампания по новому землеустройству, Её, наверное, следует понимать как попытку претворить в жизнь лозунг революции, под которым и одержали победу большевики: «Землю крестьянам»! Ильинские хозяйства отнесли к смешанному типу – земледельческо - скотоводческих, они должны были получить от 4-х до 6 десятин на душу. Землеустройство дело дорогое, поэтому предоставлялся кредит не более 50 % стоимости на 3-4 года. Для бедняков предоставлялись льготы. С согласия общества могли нарезаться хутора, но плата за это предусматривалась в 2 – 3 раза дороже. При рассмотрении вопроса на собрании, один из крестьян спросил: «На какой срок землю дают?» Ответ председательствующего: «На продолжительный, а насколько не могу сказать, но не менее как на 24 года». Избрали даже уполномоченных: Плотникова Ефима, Клепикова Макара, Шаманарова Алексея – все это будущие враги народа… Теперь то мы знаем из истории на какой срок давали землю. Не прошло и трех лет как началась новая кампания – создание коллективных хозяйств и уже 1928 год назван годом «Великого перелома». Так что, правы наверное, нынешние селяне, когда им твердят о новом землепользовании, то они при этом почесывают затылок. Судя по документам, коллективизация шла очень трудно. Больно об этом говорить моему поколению, выросшему в колхозе, впитавшему с молоком матери мысль, что колхоз был единственно правильным путем развития деревни. Об этом говорили нам, об этом говорили мы, уча других, в том числе и я… Да, много в нём было положительного, но моя цель иная – не вдаваясь в большие комментарии, а порой и сдерживая эмоции, языком документов рассказать кратко о том, что действительно было. В начале создавали сельхозартели, в Курзуне, например, первая называлась охотартель «Зверовод», в последующем её переименовали в сельхозартель «8 марта». Ещё в 1923 году была попытка создания охотничьей артели в селах Барагаш и Бешпельтир. Для этого они провели общее собрание в с. Барагаш 18 сентября 1923 года, присутствовало 60 человек, Приняли Устав и уполномочили своих представителей для её регистрации. В регистрации им было отказано, так как был нарушен циркуляр облисполкома № 957, который запрещал проведение подобных собраний без разрешения облисполкома. В этом виден пример зарождающейся бюрократии, но я хочу сказать и о другом. Чувствуется, что в те далекие годы наши горы были богаты разнообразным зверьём, многие жители, особенно алтайцы, указывали источником доходов именно охотничий промысел, первые артели были во многих местах именно охотничьими. Ильинка же земледельческая сторона. Из кооператива общественной взаимопомощи образовали сельхозартель «Путь партизана», затем ещё одну «Герой труда», потом они воссоединились с названием «Путь партизана», победило это название потому, наверное, что Героя то из колхоза точно не получилось. С этим именем колхоз дожил до конца 50-х годов и вошел на правах отделения в созданный совхоз «Барагашский». В информации в аймпартком о состоянии дел в сельхозартели за первую половину 1932 года говорится, что на собрании партячейки проработали Постановление ЦК партии от 26 марта и 4 июля , где выявили ошибки в принудительном обобществлении скота и вернули домохозяевам овец, телят и свиней. В этом же году на партсобрании при анализе хода хлебозаготовок, отмечалась слабая работа по всем направлениям, представитель аймпарткома так говорил: «Товарищи наши коммунисты забыли, что борьба за хлеб-борьба за социализм, на сегодняшний день у нас классовый враг кулак больше работает, больше борется за хлеб нежели наши коммунисты. Кто не работает и кто не хочет работать, тот играет на руку классовому врагу и срывает все государственные планы. Агитировать не будем, а каждый вечер ответственные за участки будут отчитываться на партбюро». В это время в артели состояло около 30 % населения, за 30 же перевалило лишь к концу 1934года. Целых два года непрерывной агитации за колхоз и практически никаких результатов. Почему? Думаю, что в вере крестьян в справедливость, в вере печатному слову власти, в данном случае – партии. Сказано ведь в Постановлении – вступление в колхоз дело добровольное, даже наказали за перегибы. Лишь когда начались принудительные меры, люди пошли в колхоз. В марте того же 1932 года при рассмотрении производственно- финансового плана сельхозартели, был рассмотрен и доведен план посева и для хозяйств единоличников, которые должны сдать хлеб с этих посевов государству. Их назвали « твердосдатчиками». План этот выглядел следующим образом: 1. Плотникову Егору – « занимался эксплуатацией, имел свою мельницу до 1927 года, получал большой доход, идёт против всех конпаньев. Задание дать – 7 га.» 2. Осинцеву Петру – « Крепко зажиточное хозяйство. Имел сезонных работников. Задание – 9 га.» 3. Громоздину Петру – « Зажиточное хозяйство. Налоги платит. Имел сезонных и постоянных работников. Задание – 4 га.» 4. Чурин Дмитрий – «Крепко зажиточный. Имел овчинный завод до 1931 года. В настоящее время злостно уничтожает скот. Задание – 10 га.» 5. Боброву Андрею – « Крепкое хозяйство. Занимался спекулятивной торговлей до 1927 года. Покупал и продавал скот. Задание – 6 га.» 6. Кротких Степанида – « Как бывшая торгашка, имеющая годовых работников. Задание – 5 га». Как выяснилось, к концу года ни артель ни твердосдатчики не выполнили план хлебозаготовок. За это в духе того времени был наказан председатель сельсовета: «..ввиду этого просим аймпартком и фракцию АИКа о снятии с работы председателя сельсовета Сергунина Алексея со сдачей его под суд, рекомендовать на место его т. Коротенко Степана». В 1935 году обсуждали примерный Устав сельхозартели, решение Крайисполкома о том, что многие колхозы области, в том числе и Шебалинского района отнесены по содержанию скота в личном хозяйстве к 3 группе, т.е. выше, чем в степном Алтае. Но победили сторонники ужесточения и скота разрешили держать мало. Немало таких сторонников было и на местах. Так Михалёв (иниц. не указаны) заявил: « Если колхознику разрешается такое количество держать скот, то пожалуй некоторые колхозники большинство времени будут уделять своему личному хозяйству. Надо теперь дело ставить так, чтобы колхозник имел возможность на свои трудодни обеспечить не только семью, но тот скот, который будет находиться в индивидуальном пользовании колхозника» если исходить из теории марксизма – это безупречно правильный вывод. Но практика только что зарождающихся колхозов ещё была очень далека от теории. Даже много лет спустя, в начале 60 – х годов было роковой ошибкой решение ЦК КПСС о сокращении норм содержания скота в личном пользовании колхозников, рабочих и служащих. Почему было принято такое решение? Да потому что оно исходило из той же теории, святой веры, что общественное производство решит продовольственную проблему страны. Одной из главных проблем были кадры. Так Молодых (тоже без иниц.) выступая там же сказал: « Основной причиной отставания нашего колхоза является то, что часто меняем председателей колхоза. Для примера приведу 1934 г., когда только за год было 4 председателя. У нас сильно отстаёт вторая бригада лишь потому, что в течение последнего года в этой бригаде было пять бригадиров». Верное замечание, из него можно сделать вывод о поспешном подборе, так и поспешном снятии с работы, как правило, с наказанием. Был уже приведен пример с Сергуниным. В эти годы в стране, как известно, нарастала истерия поиска врагов. Не могла она обойти и моё село. Эта тема очень большая и даже больная до сих пор. Поэтому остановлюсь лишь на некоторых фрагментах. Например, при приёме в партию Иванова Степана, недавно вернувшегося из армии и вступившего в колхоз, спрашивают: « Какую связь имеешь с Буниным?». Ответ – никакой не имею. Бунин – это его родственник, сельский житель уже объявленный врагом. При вступлении в партию, а также при назначении на любую должность всегда указывали, что родственников, взятых по линии НКВД не имею. В мае 1936 года отчитывался бригадир по животноводству Воропаев, так вот представитель из района Сухинин сказал: « Классовый состав у вас на ферме не чистый, есть дочери лишенцев, нужно убрать этих людей». В этом случае можно ответить только словами героя из кинофильма «Чапаев»: «Куда же податься тогда бедному крестьянину?». Далее. Донесли, что в Курзунской сельхоартели «8 марта» злостно убивают телят у стахановки Бугреевой (пало два теленка). Решили направить туда Клепикова К.М. на 4 дня и сообщить об этом в райком партии и НКВД. Ещё один документ: « …поручить т. Воропаеву проследить работу за Недорезовым и Шипуновым и другими людьми и обо всём замеченном информировать парторганизацию». Такая вот была атмосфера и не вина, а беда тех людей, я имею ввиду своих земляков, которые вынуждены были следить друг за другом. А. ЧИЧИНОВ
