Год учителя закончился, наступил год космонавтики. Но это не значит, что об учителях говорить не надо. Об этом никак забывать нельзя. Сколько их в жизни бывает у каждого человека, начиная с первого класса и до тех пор, когда у тебя продолжается жизнь, ты все учишься. Учишься жить, работать, находиться в обществе, в семье. Происходит это у всех по-разному. У одних лучше – у других хуже, а у некоторых вообще ничего не выходит. Поэтому правильно говорят, что все зависит от самого себя. Свою судьбу каждый строит сам. Об этом надо хорошо задумываться. Прежде всего, начинать с учебы. Пусть прошло много, много лет, а, что есть хорошего в жизни, это никогда не забудется. Что было вчера – не помню, а что было когда-то, отчетливо живет в памяти, до мельчайших подробностей. Далекий, страшный 41-й год. Начало учебного года. Ведет меня моя бабонька Марфа Кузьмовна за ручку и говорит мне: «Пойдем, Люсенька, учиться в школу». В руках ничего: ни сумки, ни ручки, ни книжки. Учительница говорит: «Так она не подходит, в школу берем с семи лет, а ей еще нет». Взмолилась старушка: «Возьми, возьми, пока я живая. У нее отец и мать на фронте, а вдруг что… кто ее учить будет?» Так я оказалась в школе, в 1 классе в с. Барагаш. Мне никто сейчас не поверит, что у нас не было учебников, настоящих тетрадей, все, что рассказывала наша учительница, мы запоминали наизусть, а на следующий день рассказывали в школе. Моей первой учительницей была Мария Александровна Манеева, беленькая, худенькая, улыбчивая. Самая главная черта ее характера была доброта. Помню, вся работа в классе была у доски. Писали и решали мелом. Не было у нас ни чернил, ни тетрадей, ни книг. Все запоминали из уст учителя. Чернила делали из сажи, терли и выжимали свеклу, из желчи птицы, когда кололи гусей. День, два, три и опять нет чернил. А бумагой служили обрывки газет, журналов, если у кого таковые были. Сдавали экзамены с первого класса по седьмой. Седьмой был выпускным, после него выдавалось свидетельство и можно было ехать поступать в техникумы, училища и получать специальность. Я очень жалею, что нет никаких фотографий за этот период учебы, только одни воспоминания. Наша семья во главе старшей дочери бабоньки Александры Александровны Плетневой переехала в село Черга, где и климат лучше, и в огородах все росло, и школа до семи классов. Этот период времени мне запомнился особенно. Закончилась война, почувствовалось оживление, люди повеселели, возвращались с фронта бойцы. Жить стало лучше. Люди стали получать в колхозе хлеб, муку, еще какие-то продукты. У нас, детей, появилась бумага, ручки с перьями, чернилами, книги, учебники. Я никогда не забуду то стремление и желание учиться, идти каждый день в школу. Учителей мы, школьники, боготворили. Моим кумиром и идеалом красоты была учительница математики в пятом классе Фиона Варфаломеевна Алькова (позднее Оловянникова). Я наблюдала за ней, как она одевается, какие у нее высокие прически, как она грациозно ездила на велосипеде. Вот и отвергни пословицу: «С кем поведешься, от того и наберешься». Точная истина, не требующая доказательств. В то время был такой предмет – астрономия. Мы его очень любили, потому что Нестор Агафонович на практике показывал нам, где находится то или иное созвездие в ночном небе. Мы всегда собирались у школы и с удовольствием наблюдали. Теперь такого предмета и в помине нет. А конституция? Мы изучали законы, по которым должно жить правильное гражданское общество, соблюдая их. А сейчас разве мы так живем, если в газете даем ответ напрямую: «По закону не получается»? Всматриваясь в лица своих учителей на фотографии, так и хочется сказать: да, были люди в наше время… Входя в класс, Анастасия Петровна Иванова поздоровается, и всякий раз нам сообщит все новости, что происходят в стране: где какой собрали урожай, где кто перевыполнил план, сколько вспахали, посеяли в нашем колхозе, кто сколько сдал молока на сырзавод, а затем приступала к уроку. Была эрудированна, много знала наизусть. Читала Маяковского, Пушкина, Некрасова, прозу Горького, Гоголя - «Чуден Днепр при тихой и ясной погоде». И когда я действительно стояла на берегу Днепра, будучи взрослой, выпал счастливый случай в жизни, я первым долгом вспомнила ее, учительницу русского языка и литературы, когда она задавала много заданий и требовала от нас отдачи. Я была благодарна ей за то, что приучила нас к чтению, развивала память и речь. Она обращала внимание на то, чтобы мы не употребляли в речи ненужные слова, к примеру, «как бы», «так сказать», «вот», которые не украшают речь, а портят ее. Иван Андреевич Уваров и Варвара Герасимовна были директорами этой школы. Иван Андреевич вел математику и геометрию. Добрейшей души человек. Иван Павлович Анохин наоборот. Закрытый человек. Мог даже сказать: «Не ждите высоких оценок – не поставлю». И все тут. Историю вела Полина Пантелеевна Беспалова, всегда подтянутая, внимательная. Обращаясь к нам, учащимся, спрашивала: «Все понятно? Кому еще разъяснить?» Ботанику преподавала Клавдия Александровна Вилисова, а сестра ее, Сусанна Александровна, учила младшие классы. Мы так любили школу, учителей. Я не боюсь этих слов, что еще мы живы. В Горно-Алтайске – Лидия Илларионовна Иванова (теперь Бедарева-Охрина), в Бийске – Василий Холманский, Людмила Павловна Демина-Попова, из Черги Зоя Кудряшова и другие, они подтвердят, что так и было. По первому слову пионервожатой Нины Ивановны Лежниной бежим в сад поливать или обрабатывать деревья, или полоть хлеб. Собирать колосья на поле, на току подвеивать хлеб, пилить чурочки с Зоей Котлячковой – на берегу у сушилки ее маме помогали. Она работала на тракторе. А трактора в то время работали на дровах. Пока горят – он едет. Дрова закончились, все – стоит. Много хотелось бы сказать и об отношениях учеников между собой. Все было хорошо, никто никого не бил, делить было нечего, все жили настолько бедно, что об этом сейчас действительно трудно вспоминать. Если все лето бегаешь босиком, а обувку бережешь на осень – в школу ходить. Денег не было, а о пенсиях никто и не знал, что это такое. Жили своим огородом, хозяйством. Поэтому все дети были заняты до предела – поиграть летом можно было тогда, когда пригонишь корову и подоишь, сдашь лишнее молоко на молоканку. И перед сном – немного поиграть в лапту, «Бить-бежать» называлась игра. Играли всей улицей, вместе, на виду у родителей. И по первому зову бабушки, тети все бежали домой. Это называлось – дружная, коллективная жизнь. Хочу обратиться к нашим современным ученикам. Любите жизнь, цените ее, чтобы ничто не ушло бесследно, осталась в памяти школа, любимые учителя и чтобы вы когда-нибудь в юности или в старости вспомнили о них и написали о них несколько добрых, теплых слов. Пусть их не будет, но останутся их дети и внуки. Пусть они будут горды за своих родных. Я-то знаю, что об этих учителях есть еще, кому почитать в Могуте, Улус-Черге, Камлаке, Черге. Добавлю сюда строки из нового сборника нашего земляка – поэта Виктора Степановича Третьякова: До свидания, школа, друзья! Дорогие мои педагоги! Всем за все низко кланяюсь я, С багажом отправляюсь в дорогу. А багаж у меня дорогой, И за деньги его не добиться. Получить его может любой, Если будет достойно учиться! У меня еще много было учителей из Шебалинской школы, они достойны похвалы. Они патриоты Родины. Потому что после основных уроков бежали в вечернюю школу учить взрослых, которые не успели окончить по разным причинам 10-11 классов. Это Галина Ивановна Иваныш, Зоя Ивановна Леонтьева, Ида Матвеевна Шадрина и многие другие. Низкий Вам поклон, не болейте, живите долго, Вы этого достойны. С уважением и любовью к Вам Людмила Никитина из Шебалино На снимке: учителя Чергинской школы, выпускники 7 класса – 14 июля 1951 года
