В течение последних двух лет на страницах нашей газеты публиковались материалы, посвященные истории сел района. Вы познакомились с летописью Ильинки, Черги, Камлака, Верх-Черги, Каспы и некоторых других сел. Наверное, наши читатели недоумевали по поводу того, что история Шебалино до сих пор еще не написана. Спешим успокоить — она написана, обрабатывается, постоянно дополняется и корректируется. Авторы оказались слишком щепетильными: они по нескольку раз проверяли и перепроверяли факты и события, прежде чем скомпоновать первые материалы для подготовки в печать — служение истории не терпит суеты. Сегодня мы предлагаем вашему вниманию первые главы будущей книги. Уважаемые читатели! На страницах газеты «Сельской новь» вашему вниманию представляем историю села Шебалино, посвященную его 180-летию. По замыслу автора книга призвана дать читателю цельное представление о древнейшей истории села, об ее славных традициях и печальных событиях советского периода, о молодежной и коммунистической организациях, об испытаниях в годы Великой Отечественной войны когда, фронт, работа в тылу, труд по восстановлению разрушенного хозяйства стало единым целым, о сегодняшней жизни села, о его достижениях и проблемах. Рассказать о тех замечательных людях, которые вершили историю. Раздел «Из древнейшей истории с. Шебалино» написана археологом, доцентом Василием Ивановичем Соеновым. Освещение революционных событий 1917 г. гражданская война, коллективизация, репрессии написаны кандидатом исторических наук Айжаной Акчабаевной Иркитовой. Автором остального исторического материала являюсь я - Серафима Ивановна Яжанкина. Я благодарю за оказанную помощь в написании книги всех, кто представил какие-либо сведения из истории нашего села, учреждений, о земляках и родных. Очень благодарна одному из первых краеведов нашей республики и района Ивану Матвеевичу Кочееву, который оставил богатое наследие и опыт работы по краеведению. Особой благодарности заслуживает Анатолий Бакумович Соколов, бывший глава Шебалинского района, который своим распоряжением буквально заставил нас всех работать над написанием летописи района. Конечно, написание истории сел, учреждений - очень трудное дело, тем более время упущено, какие-то периоды жизни людей нигде не отражены, но несмотря на трудности, по крупице с помощью многих людей мне удалось собрать материал для книги. Я обращаюсь к шебалинцам с просьбой, обратить внимание на статьи из истории села Шебалино. Оценивать, дополнять, исправлять — вам, уважаемые земляки, на ваше снисхождение я рассчитываю. Шебалино (алтай Шабалин) - сельское поселение, административный центр Шебалинского района, расположено в 120 км. южнее г. Горно-Алтайска, по Чуйскому тракту на обоих берегах реки Сема и её притоков: Шебелик, Покатайка, Седлушка, Гордуба, на высоте 820-870 м. над уровнем моря. До ближайшей железнодорожной станции (г. Бийск) 210 километров. Рельеф представлен пологоволнистыми, слаборасчлененными, пенеплонезированными водоразделами, которые разделены широкими речными долинами. Основными ландшафтами низко и среднегорий являются лесостепные и лесные: лиственничные, березово-лиственничные, кедрово-лиственничные леса. Климат резко континентальный и умеренно влажный. Средние температуры января – 17-19 градусов по Цельсию; июля - +16, +17; выпадает 450-650 мм осадков. Почвы на территории Шебалинского сельского поселения горно-лесные, горно-луговые. Растительность представлена, сосновыми, лиственничными, кедровыми и еловыми лесами. Скалистые части гор покрыты зарослями кустарников - рододендрона и акации. Животный мир богат и разнообразен. В лесах обитают: белки, барсуки, сурки, кроты, суслики, зайцы. Из копытных - маралы, кабарга, косули. Птицы: орлы, глухари, тетерева, дятлы и другие. Также водятся змеи и ящерицы. В реках - хариус, другая рыба. Природно-ресурсный потенциал состоит из залежей облицовочных камней. По данным переписи от 17.12.1926 г., село Шебалино основано в 1833 году.
Археологические памятники и объекты с. Шебалино Но надо полагать, что жили люди здесь с древнейших времен. Об этом можно судить по археологическим памятникам и объектам. Кислая (местонахождение). Находится в 500-600 м вниз по р. Сема от окраины с. Шебалино, на террасообразном выступе высотой до 10 м. В устьевой части ручья Кислая – правого притока Семы. Л. М. Чевалковым собран подъемный материал в виде обработанных камней кремнистых пород (нуклеус, пластины, отщепы, орудия). Местонахождение относится к концу палеолита - мезолиту (Чевалков Л. М., 2005, с. 6-7). Марчела (местонахождение). Находится в 2 км. от села Шебалино вниз по течению от реки Сема. В устьевой части речки Марчела, которая представляет собой мощный террасовидный выступ, сложенный речными отложениями, Л. М. Чевалковым обнаружено несколько обработанных кремней. Местонахождение относится к концу палеолита - мезолиту (Чевалков Л. М., 2005, с.7). Толгоек (петроглифы). Находятся в одноименном логу, в 1 км. к западу от с. Шебалино, на левом берегу р. Толгоек, в подножье склона. Петроглифы открыты в 2001 году директором Шебалинского районного музея С. И. Яжанкиной по сообщению местных жителей. В 2002 году обследованы В. И. Соёновым, Т. А. Вдовиной, С. В. Трифоновой. Рисунки представлены схематичными зооморфными изображениями, выполненными в технике выбивки. Предположительно датируются первой половиной I тыс. до н. э. (Соёнов В. И., 2002). Толгоек I (одиночный курган). Расположен в 600 м. к западу от вышеописанных петроглифов, в 50 м к северу от р. Толгоек, на склоне горы. Исследован Т. А. Вдовиной в 2002 году. Курган представлял собой округлую в плане насыпь диаметром 7 м., сложенную преимущественно из среднего и крупного рваного камня местного происхождения. В могильной яме находился костяк человека, обращенный головой на запад. Костяк лежал на спине, руки вытянуты вдоль тела, ноги согнуты в коленях и прислонены к южной стенке. Из предметов инвентаря найдены фрагменты керамики, зернотерки, бронзовое четырехгранное шило, а также кости, угольки, пятна красной подсыпки. Погребение относится к афанасьевской культуре эпохи бронзы (Вдовина Т. А., 2002, с.72,73,78). Кинжал (случайная находка). Бронзовый литой кинжал с грибовидным навершием и шипастым перекрестьем. Обнаружен у с. Шебалино. Кинжал датирован VIII – VII вв. до н.э. и отнесен к позднекарасукским изделиям (Абдулганеев М. Т., Кирюшин Ю. Ф., Кадиков Б. Х., 1982, с.58). Каменный лог (скальное захоронение). Обнаружено в местности Каменный лог, расположенном на одном из отрогов Семинского хребта к юго-востоку от с. Шебалино. Погребение ребенка находилось под скальным навесом в деревянной колоде и было перекрыто рваным камнем. Инвентарь представлен железными и бронзовыми предметами снаряжения верхового коня (сбруйные бляшки-накладки, наносный султан, наконечник ремня, пряжки, удила и стремена), стеклянной бусиной, фрагментом бронзового зеркала и железным ножом. Памятник датирован второй четвертью Х – началом ХI в. (Соёнов В. И., Трифанова С. В., Вдовина Т. А., Яжанкина С. И., 2002, с. 17-24). В. И. Соенов, В. П. Ойношев «Археологические памятники Шебалинского района», Горн-Алтайск, 2006, стр. 32-33. Как видим, петроглифы, курган в логу Толгоек и случайные находки рассказывают о жизни наших предков во II тыс. до н. э. По изображениям животных, найденным остаткам мы узнаем, что основными занятиями были скотоводство, охота и собирательство, которые сохранились до сих пор. Продолжение истории жизни шебалинцев в средние века, во II четверти Х – начале ХI веков, представлено скальным захоронением в Каменном логу, а также случайными находками. В благодатных горных долинах Шебалинского района, красотой и величием которого восхищалось и восхищается не одно поколение, со времен древнекаменного века никогда не замирала человеческая жизнь. Еще много страниц древней и средневековой истории района покрыты тайной, но уже сейчас, опираясь на достижения археологии, можно уверенно сказать, что человек на Шебалинской земле всегда шагал в ногу со временем. Изменение жизни местного населения происходит в 1756 году в результате вхождения алтайцев в состав Российского государства - выходом из исключительно тяжелого положения, в котором алтайцы оказались в результате многовекового господства монгольских феодалов. «… Правда, переход под протекторат России превращал их постепенно в колониально зависимых «инородцев». Колониальная политика несла алтайцам тяжелые страдания, но тесное общение алтайцев с русским народом, а местами и совместная жизнь с ним, обогащали и продвигали алтайцев вперед по пути развития культуры. Царская колониальная политика тормозила этот прогрессивный процесс, но не была в состоянии его уничтожить.» (Л.П. Потапов. Очерки по истории алтайцев. Москва-Ленинград.1953 г., стр. 192). Основание села Шебалина связано с началом освоения Горного Алтая русским народом и возникновением алтайской духовной миссии. Постепенно русское население стало переходить пограничные линии и селиться на привольных местах Горного Алтая, причем первоначально это заселение производилось беглыми заводскими и государственными крестьянами. К концу ХVII века русскому государству удалось, наконец, присоединить земли, лежащие в верховьях Оби и Бии, и заставить население племен платить ясак пушниной. Помимо продвижения на Алтай русских военных отрядов, сюда бежали из центральных губерний России крепостные крестьяне, спасавшиеся от произвола помещиков. В глухих лесах Алтая селились старообрядцы, скрываясь от преследований царского правительства. Бийская крепость, основанная в 1709 году, служила как бы «воротами» в Горный Алтай и была центром торговых и культурных связей между русским и алтайским населением. Бийское купечество продавало и обменивало на пушнину юфтевые кожи, простое, сукно, бисер, пуговицы, медные чайники, чугунные котлы, железные замки, топоры, ружья и другие товары. Купцы обманывали алтайцев, навязывая им кабальные условия торговли. Известный ученый, академик В. В. Радлов, путешествуя по Алтаю в 60-х годах ХIХ века, писал, что одному бийскому купцу за несколько беличьих шкурок и два шила, стоящих в целом 28 копеек, было присуждено получить с алтайца 81 быка. 20 мая 1860 года, во время экспедиции, Радлов ночевал в с. Шебалино, только как тогда назывался населенный пункт неизвестно. По мере дальнейшего развития торговли на Чуйской торговой тропе образовались несколько торговых пунктов, где купцы хранили свои товары. Некоторые пункты вскоре превратились в такие крупные торговые села, как Шебалино, Улала, Кош-Агач и др. Живущие на Шебалинской заимке купцы вели торговлю с большим кочевым племенем алтайцев-теленгитов. Однако эта торговля не устраивала купцов, поскольку она носила сезонный характер. Теленгиты, ведя кочевой образ жизни, появлялись в Шебалино с большими перерывами, не дожидаясь очередного прихода теленгитов, купцы сами перебирались с товарами в бассейн реки Чуи и здесь, при посредничестве теленгитов завязывали торговые отношения с монголами. (А. Король. Бийск. Барнаул, 1955 г., стр. 7-12) До 70-х годов ХIХ века заселение Алтая происходило в случайном, неорганизованном порядке, за исключением колонизационной деятельности Алтайской духовной миссии. Основателем миссии был монах Макарий Глухарев, который приехал на Алтай распространять христианство. Практическую миссионерскую деятельность Макарий начал в 1830 году в селениях Майма и Улала. В 1847 году был открыт миссионерский стан в Мыюте, куда еще в 1843 г. Макарий отправлял на жительство крещеных им телеутов из селения Сараса. В Мыюте жили новокрещеные алтайцы и некрещеные телеуты и алтайцы. … Колесных дорог в этом районе не было. (Л.П. Потапов. Очерки по истории алтайцев. Москва-Ленинград, 1953 г., стр.202) С. Яжанкина, директор Шебалинского районного краеведческого музея ПРОДОЛЖЕНИЕ Чуйский тракт, по которому шел весь поток экспортно-импортных товаров, являлся единственным торговым путем, доходившим до Монголии. Но и этот тракт представлял собой горную тропу, очень опасную для переходов. Накануне отмены и во время крепостного права в 1861 г. положение крестьянства в Центральной России было тяжелым. Они страдали от малоземелья и их наделы по существу не обеспечивали прожиточного минимума крестьянской семьи. Крестьянин был привязан к своей общине, вынужден был платить большое количество платежей: выкуп, подушная подать, поземельный налог, земские, мирские и другие сборы. По-прежнему нельзя было свободно уйти из общины, а жить так дальше становилось все более невмоготу. Крестьянство искало выход. Слухи о богатых землях в Сибири, нетронутых, не паханных, об обширных покосах, опять же не занятых помещиками, о реках, кишащих рыбой и тайге, богатой дорогим пушным зверем, разжигали воображение мужика. Слухи подкреплялись рассказами вернувшихся каторжников, ссыльных и ходоков, посылаемых от деревень. Но не просто было покинуть свою общину и начинать жизнь заново. Яркий пример мы узнаём из воспоминаний Николая Степановича Попова: -…В таких условиях и оказался мой прапрадед Василий Попов, крепостной крестьянин у одного из помещиков Саратовской губернии. Сейчас уже не найдешь точных данных о предках и родственниках Василия. Известна только примерная дата его рождения (1805-1807 год) и приблизительный состав семьи: сыновья Степан (1825 г.) – мой прадед, Яков (1827 г.), Николай, Осип; дочери Пелагея, Марфа, Аграфена. После долгих колебаний и обсуждений братья вместе с несколькими другими крестьянскими семьями решили порвать со своей общиной и податься в Сибирь. Для осуществления своего плана пришлось пойти на отчаянный поступок: подожгли помещичью усадьбу и по суду были приговорены на вечное поселение в Сибирь. Этого они и добивались. В 1861 году мужики своим ходом тронулись в Сибирь, на Алтай. Несколько позже переселенчество в Сибирь достигло значительных размеров. Вот некоторые цифры о переселении на Алтай по данным Бийского краеведческого музея: 1866-68 гг. – 50277 человек 1889-91 гг. – 77150 человек 1892-1894 гг. – 114715 человек Стремились в Сибирь правдами и неправдами, и вот моим предкам по отцу удалось оказаться в Сибири. Первопроходцев встретила дикая первозданная, богатая и щедрая природа. Поселились Поповы под Маймой в д. Верхая (Мокруша) - от Маймы в сторону с. Алтайского - примерно в 1862 году. В это время братья уже были обременены большими семьями, работать по устройству на новом месте было кому. Ничего не известно только о составе семьи Осипа и Николая, также как и о их дальнейших судьбах. Яков Васильевич имел дочь Ефимию и сыновей Михаила, Ивана, Андрея, Александра. У Степана Васильевича уже к моменту переселения на Алтай было три сына: Алексей (рожд. 1845 г.), Игнат (1847 г.), Иван (1857 г.). В 1865 году родилась дочь Мария, в 1867 году – сын Андриан. Дочь Парасковья родилась в 1870 г., а самый младший последний сын Василий - в 1875 году. Фактически прадед располагал двумя сравнительно взрослыми сыновьями – Алексеем и Игнатом, которые могли быть ему опорой в устройстве на новом месте жительства. Оставалось только для полной самостоятельности выделить их в отдельное хозяйство, женить. С Алексеем вопрос решился просто. Когда ему было еще лет 17, сразу после приезда в Сибирь одна из богатых местных девиц, уже засидевшаяся в девках Фелонида, обронила в ручей кольцо и предложила игравшим поблизости ребятам найти его. Вызвался Алексей, нашел кольцо и в шутку она за это сказала ему: -Ну вот, и жених теперь у меня есть! Когда встал вопрос о женитьбе Алексея, собрался совет мужиков (Степан, Яков, Николай и др.) и начали выбирать ему невесту, обсуждать кандидатуры. Оказавшийся поблизости Алексей прервал все дебаты, категорически объявив: «Невеста у меня уже есть – женюсь на Фелониде». Отец Фелониды Петровны не поскупился на приданое невесты, оказавшейся старше жениха, и, обладая деловой хваткой и каким-то начальным капиталом, Алексей энергично взялся за дело. Другой пример: -Я, Иваныш (Бедарева) Галина Ивановна, родилась 28 апреля 1941 года в с. Шебалино. Отец мой работал киномехаником в клубе, мама – сначала в колхозе, затем с 1938 года кассиром в клубе. Прадед мой по линии матери Шанцев Никита был проигран в карты в Сибирь помещиком из Орловской губернии. Мой дед, Шанцев Петр Никитович, был привезен на Алтай в 13 лет. Дед женился на сестре Попова Алексея Степановича – Прасковии. Моя мама родилась 22 февраля 1910 г. в Шебалино. Кроме мамы у деда были дети: Иван (1900 г.), Георгий (1909 г.), Григорий (1911 г.), Константин (1924 г.). Дед вместе с сыном Георгием были репрессированы в 1937 году и расстреляны в Горно-Алтайске. Дядя Григорий погиб в 1945 г. при штурме Берлина, тетя Капа ещё жива. Дед и дядя реабилитированы в 1957 году. Со стороны отца мой род идет от живших в те времена на Алтае рода Енисейских киргизов. Прабабушка была замужем за Коровниковым, жили они в с. Сараса Алтайского района. Моя бабушка Аксиния Терентьевна была замужем за Бедаревым Иваном Антиповичем, который погиб в 1921 г. и похоронен на братском кладбище в районе ЧВТ. Шебалино в течение 1860-1870 годов из заимки превращается в село. Вот что пишет В. В. Радлов в своем дневнике по исследованию Горного Алтая в 1860 и 1870 гг.: -…Мы добрались до заимки калмыка Балгасаина. Стоит она прямо на берегу Себе, в котловине размером несколько квадратных верст. На противоположном берегу отвесной стеной высятся скалы. Сама долина ровная, ее почвы превосходны для земледелия, но почти невозделанные, так как местные жители сеют лишь понемногу ячменя. Вокруг заимки стоят 12-14 строений. В одних живут крещенные и некрещеные алтайцы, другие служат Балгасаину, хозяину амбара. … О возникновении заимки я узнал вот что: наш хозяин Балгасаин при прощении выговорил себе разрешение поселиться в этой долине. Так и поселился здесь лет 10 назад с дюжиной семейств. Балгасаин считался богатым, у него довольно большие стада. Остальные алтайцы кормились его богатством. … Проезжая по этой долине в следующий раз (1870) я обнаружил здесь довольно большую деревню Шебалино, ее крестьяне сумели лучше использовать плодородные почвы, чем кучка алтайцев … … Интересно наблюдать, как все дальше продвигается русское население. Эти люди осели здесь, не имея на то ни малейшего права, а калмыки отступали из страха. Жители деревни Шебалина жили в постоянном страхе, что их выгонят … Основателями с. Шебалина, как села, являлись семьи Бедарева Василия Яковлевича, Зыряновых, Шадриных, Попова Василия, Шестерниных. Семья Осокина Естафия, у которого было 14 детей: Алексей, Анна, Александр (казнен в Гражданскую войну), Николай (репрессирован), Анастасия, Дмитрий, Иван, Михаил (погиб в Великую Отечественную войну), Петр, Георгий, Василий (1914-1943 гг., воевал под Сталинградом, погиб) Внучка Ивана Севостьяновича Шадрина, ныне Нелли Борисовна Ермолаева, является правнучкой Якова Васильевича Попова – родного брата Степана Попова. Внук Прасковьи Степановны, урожденной Поповой, Геннадий Иванович Бедарев, являлся мужем Маргариты Яковлевны – внучки Андриана Степановича (Андриан – сын того же Степана Попова). Из этих фамилий в основном состоит и сегодняшнее население Шебалино. Фамилии эти переплелись между собой и порой где-то в третьем, четвертом колене обнаруживаются родственники, принадлежащие одновременно двум, а то и трем ветвям. В конце ХIХ начале ХХ веков в результате отмены крепостного права в России оживленно развивается капитализм. Расслоение крестьянства усилилось: к 1917 году в России насчитывалось 2 млн. кулацких хозяйств, 3 млн. – середняцких и около 10 млн. - бедняцких хозяйств. Этот же процесс шел и на Алтае, где благодаря большому количеству свободных земель он не был так ярко выражен и процент бедняцких хозяйств был значительно меньше. Для большого количества русских крестьянских хозяйств Алтая, земледелие не было решающим фактором в добывании средств к существованию, многие хозяйства были животноводческими, а мужики сел, расположенных на Чуйском тракте, занимались извозом, т. е. перевозом товаров по Чуйскому тракту из Монголии в Россию и обратно. Русские купцы стали ездить в Алтайские горы в последние десятилетия ХVIII в. Вначале купцы посещали алтайские стойбища наездами, но исключительная выгодность торговых операций с алтайцами привела их к устройству складов товаров и заимок для пастьбы выменянного скота внутри Алтайских гор. Первая русская купеческая заимка была устроена на р. Сема, где в 1860 г. образовалась русская деревня Шебалино. Первые переселенцы с. Шебалино получали у Мыютинского попа разрешение на жительство в данной местности. Об этом рассказал краеведам Шебалинской школы в 60-е годы ХХ века Николай Александрович Бедарев правнук Василия Яковлевича Бедарева. Когда они приехали, то здесь уже было несколько купеческих складов. Один аил стоял ниже того места, где в настоящее время находится нарсуд, и второй - по речке Кордуба (об этом написал академик В. В. Радлов). Крестьяне еще до официального разрешения, поселившись по долинам рек Себи (Семы), Шебелик, Седлушка, начинали строить свои жилища. По архивным данным видно, что первые, в основном избы, редко дома, были построены в конце ХIХ и в начале ХХ веков. Так изба по улице Советской № 15 построена в 1890 году семьей Громоздиных – Александром и Пелагеей. В 60-е годы ХХ века она была снесена, на этом месте построена школа. В настоящее время в Шебалино продолжает дело деда внук – Юрий Михайлович Громоздин, он руководит крестьянским хозяйством. С годами строительство в селе расширялось, что привело к основанию таких улиц, как Верх-Партизанская (Партизанская), Нижне-Партизанская (Алтайская), Пролетарская, Советская, Почтовая, Базарная (П. Кучияк). Большинство изб и домов улицы Набережной построены в 1915-1918 гг. В похозяйственной книге за 1942 г. отмечено, что избы на Набережной улице, начиная с 1-го номера по 39-й, построены в 1918 году. Например, Чуканов Иван Арсентьевич, 1908 года рождения, который работал бухгалтером коммунхоза с 1938 г. по 1 июля 1941 г. жил на Набережной улице № 1, а 1 июля 1941 г. – ушел на фронт, изба построена в 1918 году. Или плотник колхоза «Путь Ленина» Кошкарев Егор Александрович, 1909 года рождения, с 1934 г. по 25 августа 1941 г. жил в избе, построенной в 1918 г., 25 августа 1941 г. ушел на фронт и т. д. Однако названия улиц появились значительно позже. С 1941 г. появились улица Почтовая, переулок Почтовый, позже отмечены улицы Базарная (П. Кучияк), Береговая и т. д. С. Яжанкина, директор Шебалинского районного краеведческого музея
На снимках: Алексей Естафьевич Осокин (справа) с братом, Игнат Степанович Попов с семьей
(Продолжение следует)
Шебалино: с древнейших времен до наших дней (продолжение) Упоминания о торговле русских купцов с Монголией имелись уже в 1860 году. В последствии это было одним из доходов многих предприимчивых жителей села Шебалино. Успешными торговцами были сыновья Степана Васильевича Попова - Алексей, Игнат, Андриан, Василий, семьи Осокина Естафия, Юдина, Шестернина, Чендекова. В период становления купцов и превращения их в богатых Горный Алтай представлял собой отсталую окраину царской России, административно входившую в Бийский уезд Томской губернии. Промышленность на территории Горного Алтая отсутствовала совершенно: в 1916 году имелось до 25 кустарных маслозаводов, несколько кожевенных заводов, кузниц, бондарных мастерских, мельниц и просорушек. В основном это был рынок сбыта и источник дешевого сырья для центральных районов России. Торговец Юдин жил в двухэтажном доме по ул. Почтовая, вокруг стояли лавки и амбары. При Советской власти в этом доме располагалась контора колхоза «Путь Ленина». Одними их разбогатевших торговцев были сыновья Осокина Естафия – Алексей и др. Усадьба их располагалась на современной Советской улице № 72. В 80-90-е года ХХ века здесь размещался Госбанк, до сих пор сохранились амбары и склады. А дальше по Советской улице с № 72 по № 84 располагалась усадьба Чендекова. В 60-е годы ХХ века два его дома и амбары перенесли на Партизанскую улицу, где размещались контора и склады Заготконторы. Чендеков развернул обширную торговлю. Ему принадлежали кожевенный завод, небольшие маслобойки и мельницы. В это время основное население села Шебалино были бедняки, крестьяне, батраки. Вот что рассказывал сын В. И. Плетнева Александр: -…Мои дяди – братья Плетневы, рано утром уходили на кожевенный завод Чендекова, где работали по 16 часов в сутки, и за это получали гроши, на которые нельзя содержать семью. О судьбе Чендекова в советское время мало что удалось установить. Лишь летом 2012 года приехали в районный музей потомки одного из братьев Поповых. Это дочь Поповых Алексея Ивановича ( 1905 г. р.) и Мины Ивановны ( Громоздиной ), Людмила Алексеевна Муравьева (Попова ). Семья в 1935 году переехала из Шебалино в г. Горно-Алтайск , здесь с ними жила жена Чендекова - Татьяна Алексеевна, которая занималась пошивом одежды. Когда Поповы переехали в г. Новосибирск с ними переехала и Чендекова, нянчила детей Поповых, особенно Людмилу. К ней относились как к родной бабушке. В это время Татьяна Алексеевна часто плакала и рассказывала что, во время раскулачивания она бежала с 5-летним сыном и по дороге его потеряла, что всю свою жизнь искала его, но так и не нашла. Самым богатым торговцем был Алексей Степанович Попов, остальные братья в начале были вспомогательными работниками при его хозяйстве, затем, встав на ноги, торговали самостоятельно. За один сезон сбора шерсти, кожи, пушнины, маральих пантов он получал по 60-70 тыс. рублей, в то время это были огромные деньги. Самым доходным у Поповых было мараловодство. Так рассказывает правнук Игната – Николай, который жил в Москве, приезжал в 1977 г. для сбора материала о предках. В 2006 г. в музей приезжал Станислав – внук Николая из г. Москвы для того, чтобы продолжить сбор материала о своих дедах. Я, как директор музея, сопровождала их по улицам села, где они посетили дом Попова Алексея (в настоящее время размещается подготовительная группа «Тимошка»). Внук Василия Попова – Александр Лаврентьевич, доктор из г. Новосибирска, показал дом деда – Василия по ул. Почтовой. Станислав рассказал о прапрадеде – Игнате, в его доме сейчас размещается Шебалинская сельская администрация. Осмотр показал, что дома до сих пор очень добротные, сохранились косяки дверей, окон, в двухэтажном доме Попова Алексея сохранились фрагменты искусно вырезанной аппликации, рамы и часть стекол на веранде. Сохранившиеся дома Устюжаниных (сейчас районный музей), Чендековых, Осокиных стоят добротные и успешно используются жителями села, а ведь эти дома были построены более века назад. Это говорит о том, что в то время люлди хорошо знали технологию строительства. О предприимчивости Алексея Степановича Попова, о его роли в развитии села Шебалино продолжаем цитировать Николая Степановича Попова: -Алексей был признанным на всю округу мараловодом и знатоком этого дела, все изучил досконально и всегда сам принимал все ответственные решения, касающиеся времени среза пантов, технологии их обработки и др. Весь управленческий аппарат он представлял сам в единственном числе. Говорят, вставал затемно – в 4-5 часов – и час проводил за своей конторкой в комнате. Здесь подсчитывались доходы и убытки, намечались перспективные планы на расширение хозяйства, планировались текущие работы. Алексей не пил зелья, но поесть страшно любил. В этом они соперничали с Игнатом: по слухам первый из них весил 9 пудов и был высокого роста; Игнат весил 11 пудов и ростом был немного поменьше… …Мараловодство и извоз по Чуйскому тракту занимали все время моих дедов Алексея и Игната. Работали они сами от темна до темна, но и ясно, что без наемного труда в таком большом хозяйстве было не обойтись… … Алексей был посерьезней и посолидней. Игнат жил несколько легче и умер еще не старым, 2 октября он похоронил свою жену Варвару Севостьяновну, давшую ему 13 детей, а в декабре того же 1916 года принимал участие в погрузке товаров в с. Алтайском, вспотел, напился холодной колодезной воды, схватил воспаление легких и на 9-й день 28 декабря 1916 г. скончался в Шебалино… …Мой дед Игнат Степанович и бабушка Варвара Севостьяновна оставили после себя шестерых сыновей и семь дочерей: Анна (1883-1973), Александр (1885-1937), Николай (1887-1923), Антонина (1889-1932), Мария (1890-1961), Парасковья (1894-1975), Капитолина (1896-1976), Степан (мой отец, 1898-1937), Анфиса (1900), Михаил (1902-1964), Таисия (1905), Анатолий (1907 - ?), Андрей (умер в детстве)». Остановимся на семье Степана Игнатьевича Попова. Вот что пишет его сын – Николай Игнатьевич Попов: -Мой отец родился в 1898 году в с. Шебалино. Образование получил небольшое – всего 4 класса приходской школы. В 1916 году был призван в армию, служил связистом. После февральской революции 1917 года дезертировал из армии и вернулся в Шебалино, где и встретился со своей будущей женой Колесниковой Ефросиньей Васильевной 1900 года рождения. Она окончила 5 классов Бийской женской гимназии и 1 год подготовительной и практической работы по педагогике. В 1916 году мама получила назначение в Шебалино учителем начальных классов в местной школе. Здесь мать встретилась с отцом, и в январе 1918 года они поженились. В декабре 1917 года в с. Шебалино действовал уже Совет, однако особых изменений в начале 1918 года еще не чувствовалось – борьба за власть развернулась несколько позже. Старший брат отца Александр, имея торговые дела с Монголией, отправил туда в это смутное время братьев – Николая с женой и детьми, Степана с женой, Михаила, сестер Таисию и Анфису. Вскоре отец устроился там агентом по приемке пушнины в русско-монгольском кооперативе Монценкое и перебрался для этого в с. Тюгюрюк. Здесь в декабре 1918 года родилась моя старшая сестра Александра. 1919 год прожили в Монголии спокойно, сначала жили в Кобдо, где родился мой брат Аркадий, затем снова вернулись в Тюгюрюк. Весной 1920 года отряды Кайгородова были вытеснены в Монголию, а еще в конце 1919 года монгольская феодальная верхушка, опасаясь влияния Великой Октябрьской социалистической революции в России, дала согласие на ввод в страну китайских милитаристов и ликвидации автономии в составе Китая, которую Монголия получила в 1915 году по Кяхтинскому соглашению. Одновременно было предоставлено убежище русским белогвардейским войскам барона Унгерна фон Штернберга. В феврале 1921 года Унгерн занял столицу Монголии Ургу и стал фактическим диктатором Монголии. Русское купечество в северной части Монголии также оказалось втянутым в водоворот этих событий. В июне 1920 года в Кобдо китайские феодалы и их люди устроили резню русских, которые уже давно были их конкурентами на монгольском рынке. Отец был вынужден с семьей скрыться в горах у знакомого монгола. В горы бежали наспех, жили недалеко от ледника. Здесь восьмимесячный Аркадий простудился и умер. Для выяснения обстановки отец решил спуститься с гор на разведку и попал в руки кайгородовцев. Кайгородов в это время (август 1920 г.) усиливал свои отряды, по-прежнему надеясь вернуться в Горный Алтай. Для удержания мобилизованных в своих отрядах, семьи своих «воинов» он таскал за собой в обозе. Отца с конвоирами отправили за семьей в горы и насильно мобилизовали в отряд. Два месяца они пробыли в отряде, мотающемся по северной части Монголии. В сражениях в это время отряд не участвовал, границу не пересекал – Кайгородов выжидал и копил силы для своего сводного «русско-инородческого отряда Алтайской области», осуществившего вторжение в Горный Алтай в сентябре 1921 года. Через два месяца отец, сговорившись еще с одной русской семьей, бежал из отряда, и попал в плен к монголам. Это были, вероятно, цирики Хатан-Батора Максаржава, соратника Сухэ-Батора, боровшегося в это время с белогвардейцами в Северо-Западной Монголии в районе Кобдо, Улясутай, Улангам. Здесь они пробыли еще три месяца, после чего монголы предложили им на выбор – либо оставаться в Монголии, либо отправляться в Россию. Отец изъявил желание вернуться на родину и в 1921 году они поселились в Кош-Агаче. Вскоре, где-то летом 1922 года, отец был арестован местной Советской властью по ошибочному обвинению в убийстве красноармейца и отправлен в г. Барнаул для расследования. В заключении он заболел тифом, расследование продолжалось около восьми месяцев. В конце-концов было доказано, что убийство совершил его однофамилец. В 1923 году отец был освобожден и вернулся в Кош-Агач. Еще весной 1922 года Кайгородов был разбит ЧОНовцами, однако сдача, уничтожение и вылавливание отдельных его отрядов продолжалось до осени 1922 года. Часть этих групп проходила через Кош-Агач. В августе 1922 года родилась моя сестра Нина, родилась под перестрелку, в результате которой кайгородовцы заняли Кош-Агач, и начали рыскать по домам. Мама лежала в постели после родов. Ворвавшиеся бандиты сдернули с нее одеяло, обыскали дом и что понравилось, забрали. При освобождении Кош-Агача красными, население было взято под их защиту и мама вспоминает, что ей, как учительнице, красноармейцы помогли даже заготовить дрова и сено на зиму. После возвращения отца из-под ареста и окончания учебного года летом 1923 года было решено возвращаться в родное Шебалино. Здесь в первое время жили у Шанцевых, затем в Черге. Мать учительствовала, отец работал продавцом в магазине. В 1924 году родился Анатолий и отец начал строить дом в Шебалино. Анатолий умер в двухмесячном возрасте. «В большинстве случаев русские торговцы раздавали товары алтайцам в долг, которые платили его пушниной, скотом, шерстью и кедровыми орехами. Часто должник оказывался не в состоянии заплатить весь долг. Он на всю жизнь оставался должником русского купца. Обычно купец, обменяв кирпичный чай на теленка, оставлял его у хозяина, затем приезжал за ним года через три и получал быка или корову. Так богатели купцы, обманывая и спаивая неграмотных и бесправных алтайцев. Как быстро обогащались русские торговцы видно из следующего сообщения: -Один топор или старые сапоги, данные в долг кочевому инородцу (алтайцу), года через четыре вырастают в сторублевого коня, а вскоре же и в целый табун, который неробкие торговцы и угоняют без дальнейших толков, объявив через людей хозяину, что скот угнан таким-то… Один пуд ячменя года через два вырастает в 25 пудов ореха или еще более. Инородцы – вечные рабы лукавых взаимодавцев». Рассказы из истории Горного Алтая, 1976 г. -Даже на простых дешевеньких зеркальцах, иголках и бисере купцы наживали огромные проценты. Радлов передает, что на его глазах зеркало, стоившее 30 копеек, продали за 2 рубля. Л. П. Потапов. Очерки по истории алтайцев, 1953 г. -Не сладко жилось нам в батраках. Летом приходилось заготавливать сено для хозяйского скота, зимой – строевой лес и дрова. Припоминается мне батрацкая жизнь у кулака-мараловода Алексея Попова. Мой отчим подрядился у него на заготовку дров. На отработку вместе с отчимом поехали мы с матерью. Избушка для работников была переполнена, и нам предложили разместиться в старом хлеву, где раньше содержались свиньи. Жить мы в ней отказались и устроились в переполненной избушке. Было очень тесно, но все же лучше, чем в стылом и грязном хлеву. Пищу готовили на костре, возле него и обедали. Из воспоминаний Ш. С. Ялатова. По типу хозяйства и бытовому укладу оседлые алтайцы почти не отличались от русских. Многие из них жили в избах и домах крестьянского типа. Наряду с животноводством, оседлое и частично полуоседлое население занималось полеводством. Особенно благоприятные условия для земледелия имелись в бассейнах р. Сема и Чарыша. Хотя земледелие у алтайцев было известно задолго до прихода русских, но в сколько-нибудь заметных размерах оно стало вестись лишь с появлением поселков со смешанным русско-алтайским населением. У своих соседей алтайцы перенимали навыки ведения земледельческого хозяйства. У них появляется соха с железным лемехом, железная борона и плуг, а в отдельных случаях – сеялка и сенокосилка. Разумеется, усовершенствованный сельскохозяйственный инвентарь могли приобретать лишь богатые и зажиточные хозяйства. Рядовые алтайцы по-прежнему обрабатывали землю с помощью железной мотыги - абыла и примитивной сохи - андазына. В качестве бороны употребляли кусок ствола ветвистого сухого дерева. Сеяли преимущественно ячмень, который использовался для приготовления талкана. Вместо серпа нередко применяли нож, к которому вертикально привязывалась ручка из дерева, а иногда колосья рвали руками и клали их в мешки. В. А. Демидов. Переход алтайцев на оседлость, 1968 г. С конца ХIХ века втягивание Алтая в общероссийскую орбиту набирало скорость. Наряду с Юлуковым и Кобековым и появлялась новая формация людей. Социальные изменения в алтайском обществе, на наш взгляд, великолепно можно проиллюстрировать на фотографиях, полученных нами от наследников Василия Постникова – священника Мыютинского стана Алтайской миссии. И в этом отношении еще более примечательна судьба другого алтайца – священника Стефана Борисова-Тодогошева. Он родился в 1863 году и был младшим сыном шамана Бильбеса, кочевавшего в верховьях р. Семы. Смышленый мальчик Санаа (это его алтайское имя и оно означало «думать, размышлять) был взят на воспитание известным Шебалинским купцом Поповым. В 9 лет его крестили и дали имя Степан. В 1882 году он закончил Казанский учительский инородческий семинарий, директором которого был известный в тюркологической науке деятель Н. И. Ильминский. По архивным документам в Казань уезжал Степан Тодогошев, а вернулся оттуда Стефан Борисов. В послужном же списке он расписывался: Борисов-Тодогошев. По возвращении с учебы работал учителем в Улале, был членом переводческой комиссии, инспектором-наблюдателем за деятельностью миссионерских школ. С 1884 года после принятия духовного звания работал в разных станах миссии. В 1889 году был рукоположен в священники. Женат на дочери того же священника Постникова. Имел одного сына и трех дочерей. С. Борисов-Тодогошев для своего времени был образованным человеком. Писал статьи о состоянии обучения детей в школах миссии, увлекался стихами, живописью. В наше время имя этого человека известно по исторической литературе как активного члена Алтайской Горной Думы и соратника Г. И. Чорос-Гуркина. Канн-Алтай, № 2/10/, 1996 г., З. С. Казагачева, Время и судьбы, стр. 17. Русский народ, заселяя территорию Горного Алтая, приложил много сил на его освоение. Появились не только первые села, возделанные пашни, но и первые школы и колесные дороги. Более плотным стало население Горного Алтая. В 1893 году село Шебалино относилось к Сростинской волости Бийского округа. Оно расположено, как пишется в отчете Алтайской духовной миссии, на ключе Шебалинке и речке Семе. Число дворов - 64 крестьянских и 6 не крестьянских, население составляло 440 человек, во владении 528 десятин земли. В селе были: церковь, хлебозапасный магазин, 2 лавки, 3 кожевенных завода, церковно-приходская школа. С. Яжанкина, директор Шебалинского краеведческого музея
(Продолжение следует. Начало в номере от 4.04.2013 г)
