Прошлое требует уважения к себе, как и дедовские могилы
(Краткая история рода Вязниковых) Продолжение. Начало в номере от 22.01.2015 г. Наша мать: ПРАСКОВЬЯ АНИСИМОВНА (ЕГОРОВА) -350 Она происходила из семьи местных, а не приехавших из России жителей. Они происходили из местных аборигенов и первых русских, появившихся здесь со времён присоединения Алтая к русскому государству. Дед Анисим Иванович в своём внешнем облике, хозяйственных и бытовых привычках сохранил черты, свойственные алтайцам. Смуглое лицо, чёрные волосы, реденькая борода. Шаровары из замши, выделанной им самим, зимняя обувь - кисы, изготовленные из шкуры снятой с козлиных (косульих) ног. Как-то упоминал о своём прошлом. Мои деды и родители кому только не платили дань: наскакивали сборщики из Китая, из Джунгарии, из восточного казахского Жуса. А потом мы стали двоеданцами. Жили в предгорье на территории нынешнего Алтайского района в селе Сараса. От перекочёвок давно отказались, но и земледелием занимались мало. Много времени уделяли охоте. Дань платили пушниной. Умели добывать маралов, лосей, козлов и пушных зверьков. Бывало, насушишь мяса, изотрёшь его в муку, насыплешь в кожаный мешок - вот тебе и питание на охоте на целый месяц. Выходили на охоту в горы поздней осенью. Возвращались к рождеству, а то и позже. Лыжи, подбитые шкурой, снятой с лошадиных или маральих ног, были постоянными спутниками на охоте. Случалось по глубокому свежевыпавшему снегу маралов, козлов, не успевших уйти в горы на мелкоснежье, догоняли на лыжах, брали без выстрела. Охотясь, уходили далеко в горы, хорошо знали местные условия жизни, дружили с алтайскими семьями. Под влиянием духовной миссии приняли православную веру. Присмотрели для себя удобную для жизни Абайскую долину. Туда и переехали на жительство. Прасковья Анисимовна (на снимке вместе с сыном Александром, автором этих строк) родилась в Абае. Семья Анисима Ивановича, в которой было восемь детей, постоянно была озабочена тем, как прокормить, одеть, обуть всех. Иметь запас самого необходимого на ближайшее будущее - это требовало упорного повседневного крестьянского труда. В него вовлечены были и дети. Ни матери, ни её сестрам и братьям учиться в школе, не пришлось. В хозяйствовании преобладал натуральный уклон. Большое количество скота обеспечивало продуктами питания и сырьем для переработки и выделки кож и овчин на одежду. Мёд, масло, шерсть, выделанные овчины, кожи вывозились на ярмарки. Мать в подростковом возрасте научилась всем крестьянским работам. Культурные, духовные запросы и потребности удовлетворялись посещением церковных служб, проведением праздников по церковному календарю, играми молодёжи по праздничным воскресным дням. Ни книг, ни какого-либо печатного слова в доме не было. Взгляды на жизнь, на взаимоотношение в семье, на своё место в обществе формировались из семейных разговоров, бесед с подружками, из проповедей священнослужителей. Семейное счастье виделось в удачном замужестве, а кто будет суженым неведомо. Церковные проповеди, наставления, воспитывающие богопослушание, нравственность, непогрешимость, преданность семейному очагу, готовили девиц к будущей семейное жизни. Священник Абайской церкви, заботясь о благочестии молодых девушек, стараясь укрепить в и сознании непоколебимую веру в бога, призвал совершить паломничество на день святой троицы, в женский монастырь. Четверо паломниц, возглавляемые канонницей церковного прихода, в тёмных одеждах с небольшими котомками отправились на богомолье. Погода выдалась сухая и теплая. Среди паломниц Прасковья. Впереди идёт канноница, сухопарая невысокого роста. Ещё не старая женщина с умным лицом, открытым взглядом живых серых глаз. Опираясь на посох, идёт не скоро, но споро твёрдой лёгкой поступью. Богомолки приноровились, и шагают без устали. Через шесть дней прибыли в монастырь. Игуменьей приняты радушно: «Господи Иисусе Христе сыне божий, помилуй нас. Ревнительницы ангельских сил пресвятой богородицы, поломничествующие чады Господни, изнурившие плоть свою, ради матери Божией, ради древлеблагочестивые отеческия нашея веры, богомольцы припожаловали. Вас же молю сестра во Христе бысть усердными в святых молитвах своих, умилостивить Господа Бога, вразумить Вас. Аминь». Шесть дней пребывали в монастыре, совершали моления, выслушивали проповеди. Питались в трапезной. Мать, неграмотная, усвоила служебные каноны, многие молитвы. Само пребывание в храме, торжественное богослужение влияло на психическое состояние. Потрескивание редких свечей и лампад у алтаря. Сумрак всё сгущается, в высоких решетчатых окнах всё печальнее синеет лиловый уходящий вечер. Ведутся таинственные приготовления за закрытыми царскими вратами. Выходит на амвон диакон со светильником и кадилом. Возглашается: "Востанте! Слава святой и единосущей и животворящей и нераздельной троице. Аминь! Священник продолжает: Придите, поклонимся, придите, поклонимся. Благослови душе моя, Господи". Возглашается: "Яко подобает тебе всякая слава, честь и поклонение отцу и сыну и святому духу всегда, ныне и присно и во веки веков. Слава в вышних богу - и на земле мир - в человецех благословление. Благославлен еси, господи, научи мя оправданием твоим". В этом тексте молитвы провозглашается призвание к умиротворению и покою, к размышлению о своих деяниях в угоду миру и покою, поклонению святого наставления. Совершив паломничество, мать расширила свои знания о мире, в котором приходится жить. Более усердно посещала церковь, но стать послушницей не хотела. По-прежнему принимала участие в играх и праздниках. Не уединялась. Вместе с сестрой Ариной отпрашивались у матери, чтобы вечер крещенского сочельника вместе с девчонками, да парнями провести на улице. Христово крещение праздник - все веселятся, да игры устраивают. Загадки, да ворожба волнуют молодые сердца. Кто-то в шутку выслушивает речи, побасёнки ряженых, кто-то воспринимает их всерьёз. Здесь и встретились Прасковья и Хрисан. Отец Анисим строгости придерживался. Дочери в доме и хозяйстве много работы выполняли. Жаль расставаться с ними, а лучше поскорее дочерей к месту пристроить. Дочь - чужое сокровище: расти, корми, уму-разуму учи, а потом в чужие люди отдай. У квашни стоять, у печи возиться, прясть, ткать научились - чего же более, пора и в люди отдать. Хотелось бы в порядочную семью, с достатком. Да жениха, парня ладного, у которого работа спорится, и дело из рук не валится. Прасковья - на выданье, справлена одежда, девичьи наряды. Девка ладная, стройная. В зеркало посматривает, прихорашивается. Из Усть-Муты сваты приехали. Старшая сноха в доме Вязниковых - Вера Кирилловна и глава семьи Ефим Иванович сватали невесту и уговорили родителей отдать Прасковью за Хрисана. Справили свадьбу. Дарья Мироновна обзавелась новой молодой снохой. Это было в 1909 году. Снохи в доме Дарьи проворные и расторопные: что на жнитве, на сенокосе, что в коровьем дворе, иль в избе: за гребнем, либо за ткацким станком - дело у них так и горит, одна за двух работает. А там смотришь очередная неделя квашню ставить, хлебы печь, хлёбово и другую еду готовить. Всех накормить, всех напоить, в доме прибрать, в субботу баню истопить. Это все для такой большой семьи. Не легко давалось молодой женщине выполнять такие обязанности, однако нарушать заведённый порядок и ритм жизни тоже нельзя. Постепенно освоилась. Свекровь и старшая сношенница Вера были довольны, высказывали похвалу и одобрение. Появились дети. Родившаяся девочка вскоре умерла. Вторым появился сын, нарекли Егором. Хлопот и забот у матери добавилось. Мальчик подрастал. Как только стал самостоятельно держаться верхом на лошади, выполнял обязанности ездового. Поле ли пахать, боронить ли пашню, копны сена подвезти к стогу - нужен на лошади всадник. Им то и был маленький Егор. Бывало, за рабочий день накатается на лошади, и в работе поможет. В 1922 году семья Хрисана ушла в отдел. Работы и семейных забот у матери не убавилось, а, пожалуй, прибавилось. Каждый день, кроме праздников, выкраивала время прясть лён, шерсть, сматывая опряденое в полумотки. Готовила к тому, чтобы выткать новины, холсты, пестрядь. Повседневный труд утомлял, но не угнетал самостоятельную хозяйку. В зимние месяцы заезжали родственники из Абая. Они отправлялись с возами в степь. Привозили гостинцы от родителей: мороженную рыбу, туес мёда, выделанную замшу на штаны и верхонки на рукавицы. Мать радостно встречала приезжих, угощала, расспрашивала о родственниках. Мы, дети, были окружены постоянной заботой и тревогой матери за нашу жизнь и здоровье. Я не помню случая, чтобы она проводила время в праздности. Отец тоже много работал, но не столько, сколько мать. Только на пасху, собрав нас - ребятишек, отправлялась на праздник к свекрови. Там в большой семье, в кругу женщин, разговоров было много. Все снохи и дочери Дарьи, одетые в лучшие наряды, весело праздновали, пели песни. Моей матери, как и другим женщинам этой семьи, пришлось пережить много тревог и волнений за своих мужей, а потом и взрослых сыновей. Отца призвали в армию на действительную службу. Не успел он её отслужить, началась война с Германией. Стало известно, что два брата из четырёх призванных убиты на войне. Останутся ли живыми ещё два фронтовика? Остались. Вернулись живыми. Началась гражданская война. Они стали партизанами. Опять горестные переживания. После партизанской войны наступило затишье. Вернувшиеся мужики принялись за восстановление хозяйства. Отца опять призвали в воинскую часть особого назначения - надо было разоружить отдельные группировки, не сложившие оружие. Опять беспокойство за судьбу отца. Более десяти лет мытарств с оружием в руках, ночных бдений, опасных партизанских боёв, боёв на германской войне. Только в 1923 году отец снял с себя военную форму, сдал оружие и принялся за работу в хозяйстве. Не просто было выправить крестьянское хозяйство, увеличить посевную площадь, вырастить рогатый скот, лошадей две-три головы - нужно время, годы. Упорно трудились. Отец не отходил от горна в кузнице, зарабатывал деньги.За выполненную работу просил дать лошадь на день-два для пахоты, для каких-то других работ. Мать не отходила от прялки, готовила пряжу для холстов, а затем сидела за ткацким станком. Хозяйство прочно стало на ноги: рабочих лошадей пять-шесть, столько же дойных коров, засевалось 8-10 гектаров пашни, пшеницы, ярицы, ячменя, используемых для продовольствия, хватало до нови. Началась коллективизация крестьян. Она была болезненна для частных собственников. Расстаться с хозяйством, нажитым таким трудом, таким упорством, было нелегко. Всё это проходило через материнское сердце. В лесах появились с оружием в руках, не желавшие мириться с раскулачиванием. Отца, еще не вступившего в колхоз, опять отправили на борьбу с этими лицами. Для нас, для матери это было не только тревожно, но и опасно. Постепенно всё уладилось, началась коллективная жизнь. Отец работал в своей же кузнице, принадлежавшей теперь колхозу. Угнали со двора скот, вывезли из амбара хлеб, а потом и сам амбар. Всё это было жалко. Мать выходила на крыльцо и отрешённо смотрела на всё скорбными глазами. В июле 1937 года арестовали отца, в феврале был арестован Гаврил. Они оказываются «врагами народа». Для матери это был новый удар. На руках ещё трое малолетних детей. Хозяйства нет никакого, в колхозе работать некому. Как жить, как вырастить дете? Доносятся слухи о том, что вместе с мужьями арестовывают и их жён, детей вывозят в приюты. Сжалось сердце матери, потемнел её лик; ночей не спала, ходила обречённой, ни с кем не вступала в разговоры. Много слёз пролила наша мать, исхудала, лицо покрылось морщинами. Чтобы не навлечь на себя подозрения, выходила на колхозную работу, не пропускала ни одного рабочего дня. Гнетущее состояние, тревога за детей тяжёлым бременем ложилась на пожилую женщину. В трудах и заботах шли день за днём, шли годы. С высоты прошедших лет, позволяет нам теперь увидеть перед собой нашу мать, женщину, познавшую все трудности жизни, всю полноту счастья. В молодости была стройной, привлекательной, с красивой осанкой, открытым взором. Чёрные, блестящие волосы, заплетённые в тугую косу, усиливали её привлекательность. Будучи матерью троих детей, она не утратила свежести и обаяния. Она была счастлива. Счастлива своим замужеством, своими детьми, любящими и преклонявшимися перед ней до конца её дней, воспринявшими от неё её нравственные устои, её правила жизни. Она была счастлива тем, что три её сына вскормленные, выпестованные ею, призванные на защиту Отечества, достойно выполняли свой долг, вернулись домой. Она гордилась тем, что старший сын своим умением, прилежанием, своим исключительно добросовестным трудом в сельском хозяйстве заслужил того, что руководство района и совхоза оставили его на работе механизатором. Он обеспечивал посев зерновых культур весной и уборку, их осенью. Это давалось ему большим напряжением сил, без сна и отдыха по нескольку дней. За труд награждён высшей наградой страны - орденом Ленина. Она была, счастлива тем, что никто из её детей не омрачил её недостойным поведением, нерадивостью, ленью. Что без отца сохранила всех детей, помогла каждому найти своё место в жизни, обзавестись семьёй. Радовалась тому, что достойно прошла свой путь в этом мире, и уйдет из него с чистой совестью перед людьми, перед богом. Последние годы она высохшая, потемневшая от прожитых лет, всё ещё называвшая нас ласковыми именами, жаждала встреч с нами, бесед. Молила бога не о продлении дней своих, а о даровании нам - детям её, счастья и благополучия. Иногда мать предавалась грустным размышлениям, присев на лавку, и горестно опустив руки на колени. О чём скорбела она?... О том, что душа полна любви к нам, её детям, родным и кровным. О том, что всё проходит и пройдёт навсегда без возврата. О том, что в жизни много того, чего не предугадать, чего избежать нельзя, а быть в этом мире надо. Надо претерпеть горести и несправедливости, ради того, чтобы выжили мы - наследники её дум и переживаний. Мы помним твой материнский подвиг, наша незабвенная мать. Мы чтим тебя и восхваляем перед нашими детьми и хотим, чтобы их дети знали твоё имя. Наша мама оставила нас и ушла в мир иной 15 августа 1977 года. Похоронена на кладбище в селе Ябоган. На кресте написано: Вязникова Прасковья Анисимовна 1888-1977 15 августа. Прожила 89 лет, почти 90. В далёкой родной земле покоится она в мире. Да будет благословенно её имя и память о ней в моём роду ВЕЧНО. Я помню свет твоего лица, Моя бесценная мать. Морщины, будто следы резца, Моя бесценная мать. Так и хочется этими словами обозначить надгробный камень на могиле матери.
