Продолжение. Начало в номере газеты от 4 июня. Сын мой Валера, как только подрос, сильно любил рассматривать оставшийся, последний сохранившийся котелок: - Мам, а это что за котелок, казанок ли, почему он отличается от всей нашей посуды? Он не совсем не тускнеет. Почему в нем не нарастает накипь, изнутри он всегда ярко блестит? Сколько вёдер, сколько тазиков мы поменяли, а этот все как новенький? Когда в первый раз рассказала Валере про эту историю, он был сильно удивлен словами «зайсан, царица, империатрица». Слушал, вытаращив глаза, подумала тогда, что он еще слишком мал для таких историй, поэтому не стала рассказывать более подробно. Сосед-тракторист Кергилов Дьеен столько раз просил этот казанок отдать ему, пробовал стучать по нему, прислушивался к его звуку, рассматривал его и как-то попросил: - Тетенька Шуру, пожалуйста, отдайте мне этот казанок, а я вам за него, сколько ни буду трактористом, столько и буду вам сено подвозить. Подумала я тогда - сколько в жизни происходит изменений, словно карты в колоде, тасуются человеческие судьбы, как бы не повлиял этот интересный казанок на судьбу моих детей. Так решила я и, нисколько не жалея, отдала его, чтобы отдалить от моих детей все невзгоды, иначе ведь могли начать преследовать их из-за него, из-за подарка императрицы. В сентябре 1944 года с Кергиловым Иваном Бачымовичем создали семью, отец моих детей был из рода кергил. Вместе со свекром, свекровкой летом жили в юрте у пригорка на солнцепеке, зимой перебирались в колхозную однокомнатную деревянную избушку. Дед детей моих Кергилов Бачым Байбанович происходил из рода кергил, как он сам рассказывал, с самого детства пас коней у богатых, нанимался на работу. Бабушка наша Тогусова Чайчы Ойыновна из рода тогусов, рассказывала, что они выходцы из Ыжы (ныне Усть-Пыжа). У них было трое сыновей. Все три сына умерли от черной оспы, после этого они долго жили без детей, поэтому дед с бабушкой обратились к ярлыкчы Боршын, с его помошью поклонились Дьял-Менку, провели обряд поклонения и попросили благодати у самого Алтая. Так был им дарован отец моих детей. Сильно они гордились выпрошенным сыном своим. После проведения обряда ярлыкчы Боршын обратился к ним: - Ну, Бачым, от самого Алтая дарован будет вам сын, этот ваш сын выкормит семерых желтых детей, среди них будет один особенный – его дорога будет высокой и знаменитой, о его открытом пути люди будут говорить долгие годы… И вправду, в двух соседних селах выросли семеро желто-рыжых детей. У наших дедушки с бабушкой через некоторое время родился сын. Соседка попросила свою маленькую дочку сходить проведать: - Доченька, говорят, что к соседям большой гость приехал, сходи к ним, проведай, посмотри на него и расскажи мне. Девочка вернулась домой и сказала маме: - Мама, никакого большого гостя там нет, завернутый в шкурку лежит ребенок, маленький, размером с ложку. И с тех пор родители, соседи, жители села стали называть его Калбак (ложка), так и осталось его прозвище именем по жизни, а по документам отец моих детей был записан Иваном. Дед наш вместе с Сартаевым Кюнетом долгие годы работал в колхозе «Красная Армия», пас коней, потом работал в совхозе. Прожил он до девяноста лет. Предчувствуя свою смерть, послал за мной, подозвал к себе и сказал: - Шуру, накажи своим детям, пусть запомнят: народ из рода кергил должен поклоняться Дьал-Менку, кудай для них Карчыт, пусть поклоняются Алтаю и просят у него благодати. По наказу деда так и делали, я им говорила, что надо делать и как. Мы втроем, родившиеся в июне, каждый год в июне ходили к подножью Дьал-Менку, разжигали костер, варили чай, неспешно пили его. 9 мая 1945 года стояла ясная погода. Приехал уполномоченный из Шебалино, объявил об окончании войны, принёс радостную весть, что мы одержали победу. Были большие потери, поэтому мы плакали, мешая слезы радости со слезами горя. Прибывшие домой почти все были контуженные, раненные, инвалиды. Мы, днями и ночами без отдыха и передышек работавшие в тылу, тоже были обессилены - души уже чуть ли не рвались, как тонкий волосок. Зять наш Калов Сумка вернулся с одним глазом. Даже одноглазый трудился, не жалея себя, ни от какой работы не отказывался. Во времена совхоза пасли овец, чабанили. Зять наш сам снарядит коня, зимой поможет на сани загрузить сено, и двор очищать от овечьего навоза помогал. Скажешь ему, не надо, не помогайте, не трогайте, никак не остановишь, работал вместе. Никогда без дела не сидел. Жалел меня, оберегал: - Шуру, ты одна растишь детей, одна их кормишь, иди домой, одежду им подлатай, побудь с детьми, еды им наготовь. Овцы сечас спокойно пасутся, я один справлюсь, потом и во двор соберу. Он был очень добрым и светлым человеком! Он всегда находил возможность помочь мне, поддержать. Тогда все люди помогали и поддерживали друг друга. 11 июня 1945 года в нашей семье случилось прибавление, у нас родился сын. Сын мой Валера – первый ребенок, родившийся в том победном году в Апшуяхте. Какие бы ни были трудные годы, при всех этих тяготах государство поддерживало новорожденных – выделялось 20 метров ткани. Выписала на сына бумагу, поехала в Шебалино. Купила там 20 метров ткани. Немного выделила для ребенка, остальным отрезом поделилась с соседями. В те трудные годы даже нескольким сельчанам подарить радость - и то хорошо. Пусть еще кому-нибудь пару рубашек сошьют, пусть эти рубашки греют их и радуют, - так думала я. Зять наш Юхтуев Токна дал имя моему ребенку: - Мальчик, рожденный в год великой Победы, пусть одолевает все жизненные преграды, ему дадим имя непростого человека, назовем его именем героя Чкалова, пусть носит имя Валера. Пусть вырастет храбрым и отважным, как герой Валерий Чкалов. Присутствовавшая здесь же почтенная женщина назвала его Анчи – Охотник. Это имя стало его «алтайским» именем, сокровенным, неизвестным никому, тайным именем, оберегавшим его от невзгод. Через несколько дней я приступила к колхозной работе. Валеру оставляла у бабушки. А потом уже через некоторое время мужа моего Калбака направили в Кебезень на лесоповал. Пока он там работал, женился на другой и вернулся с новой женой. Тогда я ушла из дома, ставшего мне дорогим и родным, в котором, разделив мои волосы на две половины, заплели косы замужней женщины. Даже не обернулась, взяла за руки сына и увела его с собой, хотя уже ждала рождения второго ребенка – дочери Вали. Дочка моя родилась 11 июня 1948 года, а записали на 14-ое июня. Жили мы тогда в чадыре-юрте Соеновых, который они любезно предоставили нам на лето. А после колхоз выделил половину дома, так в нем и выросли мои дети. Оба учились сначала в начальной школе в Апшуяхте, а потом в Шебалино. Дети мои были послушные, чем старше они становились, тем большими надеждами наполнялась моя жизнь, и ожидания мои оправдались. Еще до рождения Вали из рощи у речки собрала побольше сухих веток, чтобы потом, когда родится ребенок, не было нужды в дровах, хотя бы на время. А сын возьмет веревочку, привяжет к ветке, скажет, что бабушке надо дрова доставить, подражая лошадке, ржет, прыгает, будто бьет копытом, брыкается, гривой и хвостом машет и побежит к бабушке, только пыль столбом стоит. Отбежит половину пути, крикнет мне: - Ма-а-а-м, я вернусь! А когда Валера заснет, бабушка те ветки обратно принесет. Тогда ни ясли, ни детские сады не работали. Бабушка водилась с детьми из новой другой семьи сына. Перед тем, как уйти работать в поле или на другие работы, покормлю детей, но приходилось их дома оставлять одних. Валере было три годика, Вале – три месяца. Сын был еще слишком мал, чтобы заботиться о сестренке. Работала на зернотоке, зерно перекладывали, веяли, чтобы не портилось, а через некоторое Валера придет вслед за мной. Племянница моя Торколой: - К маме пришел, а почему сестренку одну оставил? - Сестренка сказала мне – иди, поиграй. - Сестренка твоя родилась-то всего два-три месяца назад, разве она разговаривает? - Моя сестренка только со мной разговаривает, с другими она не говорит. Как Валера уйдет из дома, соседка нашей бабушки, старушка Ботыш придет присматривать за Валей, а как быть - всю жизнь жили по соседству. Все удивлялись стойкому и волевому характеру моей дочери, покормишь ее – она заснет и спит, проснется – лежит и сама себя развлекает, играет, о чем-то лепечет, не плачет по пустякам, не капризничает, не просится на руки. Вот мы все и привыкли, что она никогда не плачет, не капризничает. Покормлю детей, оставлю их одних, накажу присматривать друг за другом, уйду на работу, а потом прибегу домой, взгянуть – как они. Спрошу у Валеры: - Сестренка плакала? - Нет, мам, не плакала. Я ее уговаривал: заплачь, сестренка, заплачь, я маму позову, бабушку позову или старушку Ботышка, а она меня не слушается. Проснется, лежит и играет, пузыри пускает, руками и ножками машет, а мне кулак свой показывает. - Слава богу, сына, что сестра твоя не плачет. Пусть у нее будет крепкое здоровье. Пусть подольше спит, во сне дети быстрее растут. - Пусть быстрее растет, будем тогда вместе на улице играть. Дети мои были похожи друг на друга: оба рыжие, белолицые, только цвет глаз разный - у Валеры карие, а у Вали зеленые. У Валеры нос с едва заметной горбинкой был. И характер у них был одинаковый. Сын мой с детства был внимательным и добрым к людям, разговорчивым мальчиком, всегда с открытою душой и нежностью. Ласковый был, мысли у него всегда светлые и оптимистичные. Как увидит человека, еще издали приветливо и добродушно улыбнется. Идет навстречу, весь сияет, лицо доброе, живое. Говорил со мной ласково, о чем-нибудь очень интересном увлекательно расскажет. Да и когда повзрослел, характер не изменился, стал только очень спокойным, обстоятельным в делах, стойким и трудолюбивым. Видела в нем надежного мужчину. А Валя была спокойной, независимой, и ходила она сама по себе. Валере исполнилось три годика, пошел четвертый год, когда он сильно простыл и после этого долго болел. Играл он с мальчишками постарше себя, они его назначили «пленным фашистом» - закопали в землю и долго держали в плену. Сын мой вернулся домой бледный, лица на нем не было, когда стала расспрашивать, он сказал: - Я попал в плен, парни меня «расстреляли», закопали в землю и держали там в плену, там было очень темно и холодно… От высокой температуры его лихорадило, все тело горело огнем, долго и тяжело болел. С тех пор легкие его стали слабыми. Племянник мой Кыдыев Дьажу осень ли, зима ли – всегда вызывался увезти нас в Шебалино до больницы. Подолгу лежал в больнице, лечился, тогда ведь и лечение было совсем другое, чем сейчас. Я очень благодарна врачам за помощь и внимание к здоровью моего сына, они спасли, вернули к жизни. Когда Валера стал постоянно недомогать, болезнь не не отпускала его, чтобы спасти своего первенца, единственного сына, единственную свою надежду и опору, повела сына к Елизавете Ивановне, к его кин-эне, принимавшей его во время родов. Она крестила его и стала крестной. После крещения Валера стал меньше хворать, но этот недуг оставил след на всю жизнь. Когда направили работать в Усть-Коксу, Валера тоже сильно заболел и проходил долгое лечение в городе. Сын за время болезни отощал. После интенсивного курса лечения, по выздоровлении набрал немного веса, но пухленьким, как детстве, уже не стал. Нашему роду свойственна стойкость от болезней сердца, почек и зубов. Не припомню, чтобы кто-то из родных имел больное сердце, я это знаю хорошо, сердце у Валеры было здоровое, крепкое. Из-за болезни легких состоял на учете в больнице, а потом сняли с учета, потому что вылечился. В нашем роду много долгожителей, некоторые до 80-100 лет жили, зайсан Адыдьок прожил 112 лет. В тот самый первый раз мы пролежали с Валерой в больнице целый месяц, а по возвращении Валя отказалась от груди, стала мотать головой, никак не приняла грудь. Чтобы не потерялось молоко, в больнице кормила грудью Валеру. Сын к этому привык, даже класса до четвертого тайком прикладывался, чтобы никто не увидел. Когда мы ложились в больницу, Валю оставляла у бабушки. Вернемся домой, бабушка радовалась и нахваливала внучку: - Доченька молодцом, накормлю ее и всё, а она ни капризу, ни крика не выказывает, ни разу не плакала. Бабушка радовалась и удивлялась стойкости внучки. В девять месяцев Валя сама встала на ножки свои и пошла. Когда нечаянно вдруг упадет, плюхнется, не заплачет, сама поднимется и дальше пойдет. На руки не просилась, укачивать подолгу в колыбельке тоже не просила. Думаю, такая стойкость и неприхотливость, сильный и волевой характер дочери были ниспосланы мне свыше, чтобы поддержать в те трудные годы. Даже после того, как не стало сына моего, не теряю веры и надежды, не отреклась в отчаянии, продолжаю обращаться к Нему со словами благопожелания-алкыш. Судьба всего человечества и всего мира, судьба каждого человека в Его руках, ведь надо уметь быть благодарным за добро и жизнь, дарованную нам. В те трудные годы вся колхозная работа выполнялась человеческими руками, а где-то одолевали с помощью лошадей. Поголовье лошадей увеличилось, стало тогда не хватать конной упряжи, чтобы их запрягать. Также стал ощущаться и недостаток арканов, веревок. Колхозное руководство приказало из конопли изготовить арканы, вожжи, удила и другую конскую упряжь. В долине Кара-Дьарык произрастала конопля, стали там заготавливать волокна конопли. Поехала туда, содрала поболше коры конопли, перекинула заготовки через лошадь, еду обратно, бежит навстречу ко мне Валера: - Мама-ма-ам, я для вас мно-ого картошки напек, давайте вместе покушаем! Калов Туба и жена его Коночы относились к Валере с большой нежностью, ему картошки напекут. А еще им нравилось поиграть, пошутить с Валерой, скажут ему пытливо: ты, Валера, девочка? Валера смекнет, бойко скажет: нет, я - мальчик! Старики в ответ, подбадривая его да подзадоривая: - Так ты оказывается мальчик!? О, будущего богатыря, настоящего мужчину надо кормить печенной картошкой! Валере, как захочется печеной картошки, пойдет к ним «торговаться». Так вот и в этот раз, оказывается, пошел к старикам ластиться и «торговаться». Напекли они картошки, а мальчик не кушает, скажет: «Давайте мою маму подождем». «Для мамы твоей еще напечем», - уговаривают его, а он не соглашается. Так сын мой в первый раз в своей жизни смекнул и «хитростью» добыл для меня картошки. Недалеко от дедушки с бабушкой жила семья Табакаевых, у них было трое детей: дочка и два сына. Валера часто ходил к ним играть, они дружили с их старшим сыном Петей. Играли дружно и весело. Однажды летом мать Пети громко-громко заголосила, подняла столько крика. Сын мой быстро-быстро прибежал от них. Мы с бабушкой выбежали на улицу, чтобы узнать, что же такое случилось. Оказывается, Валера и Петя «нахулиганили», выдергали появившиеся ростки лука на одной из грядок и сложили в одну кучку. Сын сначала делал вид, что он тут ни при чём, отошел в сторонку, а потом поник и замолчал. - Иди ко мне, балам, я тебе из талкана «бычка» налеплю. Ребенок быстро кинулся к бабушке, залез к ней на коленки. Вскоре стало не слышно криков Петиной матери, поговорили с Валерой, объяснили - для чего нужен лук, как его выращивать, когда надо сажать и когда собирать. Сын хотя был еще и совсем маленький еще, но ему было очень неловко, он сказал: - Бабушка, наана, он горький, я его куснул, но не съел, положил на землю. Валя подросла, Валера еще старше стал, уже мог приглядывать за сестренкой. Они возьмутся за руки и пойдут вместе к бабушке, потом сами вернутся, играют вдвоем. Наша бабушка-наана была очень трудолюбивой и энергичной, бойкой женщиной, двигалась быстро, работала быстро, походка у нее была очень легкой. Летом у дедушки выпросит коня, как начнет светать, поедет за малиной или красной смородиной, наберет ягоды. Поедет в Шебалино, продаст, купит на вырученные деньги чай и кусковой сахар. Расколет сахар на мелкие кусочки и разделит всем поровну, чтобы не обидеть детей сына и в той, и в этой семье. Куски сахара завернет в ткань своего пояса, принесет для моих детей. Когда ушла из их семьи, дедушка сказал мне: - Буду помогать, пока Валере шестнадцать не исполнится. Так и вышло, дедушка сдержал свое слово. Тогда тракторов, машин было мало. Дед пас коней, поэтому ему конному проще, он добудет дров, привезет для нас троих. Племянники Кыдыевы помогали. Пока дети мои были маленькими, Герман помогал косить сено, сметать стог. Дьажу помог построить забор и сарайчики для скота, помогал в огородных работах. Племянник Токо в Шебалино купит книг, привезет для Валеры. Купил как-то толстые тома с трудами Ленина, привез книги, сказал, что когда Валера вырастет, возможно, они пригодятся. Думаю, когда-то эти книги послужили Валере, это был очень полезный подарок для моего сына. Надеюсь, когда-нибудь вновь обратят внимание на работы и мысли Ленина, возвратятся к его светлым идеям, ведь добрые дела никогда не проходят бесследно, не пропадают даром. Разве идеи о народном равенстве и братстве могут быть нехорошими? Наказывала детям, не забывайте, помните всегда – Ленин по-настоящему великий вождь, не отворачивайтесь от него, не отрекайтесь от светлых идей, не пытайтесь их раскритиковать и осуждать. Невестки наши, жены моих племянников - Кымыскай, Кырчын, Клара - все умницы и красавицы, они всегда поддерживали, помогали во многом. Хотя поддерживали меня и дедушка, и бабушка, да и все родственники, но все же всю ответственность за детей брала на себя, сама заботилась о них, трудом своим и в силу своих возможностей вырастила их, выкормила, воспитала, на ноги поставила. А возможности у меня были: две руки и голова на плечах. Когда дети подросли, они стали понимать, что я отдаю им все свои силы и любовь, относились ко мне тоже с большой любовью, заботливо и уважительно, берегли и ценили меня за близость и доверие. Когда они были еще маленькими, держала одну корову, несколько овец. Когда подросли, стали держать двух коров, завела кур, иногда держали уток, в иные годы заводила свинью, кормила на продажу. Как можно жить в деревне и не держать скот? Хотя налог налагался большой, старалась как-то выдержать. Уходя на работу, поручала детям: - Присматривайте за телятами хорошенько, вовремя загоните во двор, не дайте теленку молоко высосать. Если теленок будет молоко высасывать, и доить не будем, вам молока не достанется, и на зиму топленого масла не заготовим. А масла на зиму не заготовим, на чем будем картошку жарить? Случалось иногда, что дети, заигравшись, забудут про теленка, а тот высосет у коровы молоко. Я рассержусь, ругаю Валеру, как старшего, даже пару раз пошлепаю. Валя, заступаясь за брата, бросится ко мне: - Мама, не трогайте моего брата! Если вы еще раз его ударите, мы вдвоем уйдем жить к бабушке. Валера не будет сопротивляться, подойдет ко мне, обнимет, погладит и нежно скажет: - Мамочка, с завтрашнего дня мы не будем забывать загонять теленка вовремя. Посмотрите, сколько мы за сегодняшний день крупных щепок насобирали, надолго хватит, завтра еще больше принесем. Продолжение в следующих номерах
