Продолжение. Начало в номере от 16.10.2014 г Правление Колчака. Надежды и разочарования. Каракорум-Алтайская окружная управа во главе со своим лидером Г. И. Гуркиным, не успев до начала гражданской войны реализовать свои идеи национального самоопределения, не найдя поддержки в верхах большевистской иерархии, лелеяла надежду на их воплощение в жизнь с приходом к власти временного правительства. Ввели в заблуждение активистов национально-освободительного движения и политические лозунги Колчака. В условиях военной экономики любое правительство - царское, либеральное или советское - должно было обращаться к одним и тем же непопулярным мерам - воинским наборам, поземельным налогам, фиксированным ценам на хлеб и т. п., - с целью мобилизации и контроля за ресурсами, бывшими в распоряжении крестьянства. Именно такая необходимость заставила временное правительство обратиться к суровым мерам против крестьян. Колчак перешел к формированию национальных воинских подразделений с тем, чтобы использовать их для подавления крестьянского недовольства. Выполняя волю колчаковского правительства, Каракорумская управа повела работу по вовлечению коренного населения в Алтайский туземный дивизион, с последующим переводом его в казачество и включением в дружины самоохраны для борьбы с партизанами. Особенно много алтайцев было вовлечено в отряды Сатунина, Кайгородова, Тожулея Ташкенова и других при отходе их к монгольской границе. Определенную роль здесь сыграла созданная Кайгородовым в с. Онгудай «Алтайская областная управа», которая для привлечения на свою сторону алтайцев вновь обратилась к лозунгу о самоопределении народов. В итоге, к февралю 1920 г., колчаковско-каракорумские отряды общей численностью до 2 тысяч человек, оказались на 70 % состоящими из алтайцев. Поскольку исход гражданской войны во многом зависел от позиции алтайского населения, то с ним вынуждены были считаться и партизанские органы власти. Так, штаб партизанской дивизии 21 января 1921 г. предписал партизанам вести себя с коренным, наряду с остальным населением, вежливо, без насилия, без самовольных обысков и безобразий. Такая тактика приносила определенные результаты. Согласно приговору инородцев урочища Большой Черги Барагашской волости, они «единогласно присоединились к народной армии». И все же главную роль в ликвидации колчаковской власти в Горном Алтае, как и в целом по Сибири, сыграли не партизаны, и не коренное население, а части Красной Армии, разгромившие основные силы Колчака на Восточном фронте. Государственные повинности и возможности народа. Еще раз заметим, что деятельность партизанских органов не имела четко определившейся просоветско-большевистской политической линии. Последняя возобладала в Горном Алтае по мере формирования в его волостях широкой сети коммунистических ячеек и так называемых чрезвычайных органов «диктатуры пролетариата» - революционных комитетов. 14 января 1920 г. был создан Онгудай-Шебалинский районный революционный комитет (райревком) с центром в с. Шебалино. В его подчинении находились Ново-Дмитриевская, Чергинская, Мыютинская, Шебалинская, Урсуло-Кенгинская, Горно-Онгудайская, Чибит-Кангырарская, Кош-Агачская, Киргизская, Улаганская, Барагашская, и Песчанская волости. В апреле 1920 г. Онгудай-Шебалинский райревком был ликвидирован, а его функции переданы Горно-Алтайскому райревкому. Однако административным центром продолжало оставаться село Шебалино. И только в июле 1920 г. он был перемещен в с. Алтайское в связи с событиями гражданской войны. По архивным документам установлено, что в Онгудай-Шебалинском районе образование ревкомов завершилось в июне 1920 г. Членов ревкома избирали на сельских сходах, при этом, руководствовались не социальным положением, а личными качествами каждого. Таким образом, до начала лета 1920 г. Советская власть была вынуждена считаться с интересами всех слоев крестьянства, которые выступили против Колчака. На общественные посты рекомендовалось не избирать хотя бы бывших офицеров, жандармов, сыщиков и т. п. Что касается форм землепользования, то они в 1920 г. остались прежними, уравнительного передела земель не произошло. В Шебалинской волости «предоставлялось засевать земли сколько хотят». Не переделялись и сенокосные площади. При необходимости обеспечения покосами безземельных делалось это за счет свободных кабинетских и церковных земель. В волостях с достаточным количеством сенокосных угодий сохранялись захватные способы пользования ими. Так было и в Шебалинской волости. В отношении крупных землевладельцев проводилось следующая линия: на основании указаний ревкомами были взяты в свое ведение лишь хозяйства, которые были брошены на произвол судьбы бежавшими сторонниками «белых». Не менее важную уступку Советская власть вынуждена была сделать сибирскому крестьянству, отказавшись на первых порах от проведения продразверстки. В апреле 1920 года на совещании губернских предкомиссаров было определено, что 30 процентов хлебных излишков будут оставлены в свободном распоряжении крестьян. Такой немаловажный факт: основная часть населения Горного Алтая не привлекалась к сдаче хлеба. Власти учли ее хозяйственную специфику и разрушительные последствия Гражданской войны. Постепенно складывалась система заготовок мясомолочных продуктов и разного рода сельскохозяйственного сырья. В Шебалино был открыт мясоприемный пункт и установлен следующий размер мясных разверсток: 8 % - от общего количества голов крупного рогатого скота в возрасте от 3 лет, 25 % - от имеющегося поголовья овец, 20 % - от количества свиней от 4 месяцев. Менее обеспеченными скотом считались волости Чергинская и Песчанская. Более обеспеченной - Шебалинская волость. По разверстке Чергинская волость должна была сдать 172 головы, Песчанская - 263, Шебалинская - 380. Важным для населения Горного Алтая было то, что при заготовках мяса продовольственные органы в отношении кочевого населения применяли метод «самотека», т. е. вольной покупки скота в ходе экспедиций. В. И. Плетнев, председатель Шебалинского райревкома, резко критиковал эту форму заготовки мяса. Он указывал, что «при этом снабжается товарами и деньгами не беднейшее, а кулацкое население деревни. Эта тактика расходится с общими принципами советской продовольственной работы». Норма взимания молочных продуктов была установлена в размере 25 фунтов (1 фунт = 410 г.) с дойной коровы в год (примерно 10 кг). Осенью 1920 г. была введена разверстка на сено, затем на домашнюю птицу, кожсырье, шерсть и другие продукты сельскохозяйственного производства. Передача заготовок, а также распределение всех жизненно значимых продуктов в руки продорганов имела следствием фактическую ликвидацию свободной торговли ими. Ярким проявлением разверсточных подходов к организации крестьянской жизни стало внедрение в нее трудовой повинности. Помимо лесозаготовок, население широко привлекалось к выполнению подвозно-гужевой повинности, тяжесть, которой в связи с возрастанием военных, продовольственных и иных перевозок для многих крестьян становилась непосильной. Первые вспышки недовольства проявились при взимании разверстки на крупный скот. Очень резко настроение крестьян стало меняться с конца июля 1920 г., в частности в связи с реализацией разверсток на молочные продукты. Дело в том, что разверстка на масло в Сибири, даже уменьшенная для Горного Алтая наполовину, значительно превышала уровень, установленный для европейской части страны (в немаслодельных районах - 3 фунта=1,2 кг, в маслодельных - 10 фунтов= 4 кг масла с коровы). Заведующий отделом заготовок Шебалинского райпродкома в своей докладной записке сообщал «... каждому побывавшему на сельском сходе или просто прислушавшемуся к группе разговаривающих мужичков бросается в глаза злоба и недоверие, которые яркой нитью проходят во всех разговорах, коль скоро вопрос касается заготовок. Результат - безмолвный саботаж, граничащий с контрреволюционным сдвигом в настроениях и умах. И чем ближе к Улале, тем настроение ярче, тем язык развязней, тем чаще и чаще слышится ропот деревни». (История Горного Алтая. Бийск, 2000. С 118). С еще большим недовольством крестьянство встретило запрещение свободной торговли. Разразившаяся летом 1920 г. засуха уменьшила продовольственные ресурсы населения Алтая. Нормы, по которым выдавался хлеб, постоянно уменьшались. В январе 1920 г. они составляли 1 пуд(пуд = 16 кг ) 10 фунтов (примерно 20 кг), а в сентябре - 14 фунтов (5,7 кг) муки или 20 (8,2 кг) фунтов зерна на месяц на душу населения. Некоторые представители партийно-советского руководства, непосредственно работающие с населением, начали высказывать вслух свое отношение к проводимым мероприятиям. 24 июня 1920 г. председатель Горно-Алтайского райревкома В. И. Плетнев, выступая на губернской конференции РКП (б) назвал продовольственную политику Советской власти «неправильной» и предложил не запрещать свободную торговлю. По словам тогдашнего продагента Шебалинской волости Шмелева, В. И. Плетнев часто отменял «для многих тогдашнего продагента селений разверстки по основаниям якобы чрезмерной тяготы наложения и несправедливости таковых ввиду разоренности населения войной». (История Горного Алтая. С. 119). В конце 1920 начале 1921 гг. в Горно-Алтайском уезде возник острый политический кризис. Его руководство было устранено от работы. Губернская комиссия определила суть происшедших событий как подавление организованного В. И. Плетневым и его сторонниками контрреволюционного заговора против советской власти. В действительности эти события означали, с одной стороны, окончательное поражение курса уездного руководства на соблюдение интересов всего крестьянства, а с другой, - решающий шаг в утверждении военно-коммунистической политики, направленной на дальнейший раскол крестьянства и углубление противостояния различных его слоев. Вооруженное противостояние Советской власти. Позиция алтайского народа. Для предотвращения выступлений против власти на территории Горно-Алтайского уезда были введены дополнительные армейские части. Одна из них была размещена в с. Шебалине. Выборный принцип формирования ревкомов был заменен назначением. В числе первых были назначены члены ревкома Песчанской и Чергинской волостей. Однако этими мерами погасить недовольство среди крестьян органам советской власти не удалось. Обострение обстановки весной-летом 1921 г. было вызвано еще и конкретными условиями, в которых проводилась посевная компания. Возникла острая нехватка семян. В ситуации, когда свободная торговля была запрещена и приобрести семена на стороне было невозможно, в семенной фонд оказался включенным в значительной мере продовольственный хлеб, получаемый населением в соответствии с так называемым сметным снабжением. В июне 1921 г. это снабжение было прекращено вовсе, и в результате в Горном Алтае разразился продовольственный кризис, охвативший большую часть волостей. Это был предел терпению жителей большинства сел Горного Алтая. Летом 1921 г. началась повсеместно организация мелких вооруженных групп., выступающих за крестьянские «свободы», «народовластие», «созыв учредительного собрания». В своих обращениях к Кайгородову, находящемуся в Монголии, их руководители доносили: «В Горном Алтае «все готово» для восстания, нужен лишь только вождь». Активизация антисоветского движения в Горном Алтае приходится на август месяц 1921 года. Это не было случайностью. Именно тогда были объявлены первые налоги на шерсть, мед, воск, крупный рогатый скот, вводимые в связи с новой экономической политикой (НЭП). При этом оказалось, что вопреки пропаганде и крестьянским ожиданиям, замена разверстки налогами не уменьшила, а увеличила продовольственные обязательства населения перед государством. Кроме того, в отличие от предшествующей продовольственной компании, население Горного Алтая теперь обязывалось сдать довольно обременительный для него хлебный налог в размере 523 тыс. пудов (примерно 8368 т). Организаторы антисоветского движения учли и такой политический момент, как проведение в августе 1921 г. первых выборов в Советы. Были составлены списки лиц, лишенных избирательных прав. И все же выборная компания показала, что советской власти не удалось провести в местные органы только своих сторонников. На сельских и волостных избирательных собраниях часто обсуждались и принимались списки кандидатов в члены исполкомов, представленные группами крестьян независимо от избирательных комиссий и ячеек РКП (б). Из-за начавшихся вооруженных столкновений выборы в местные органы власти не удалось провести в Шебалинской, Онгудайской, Туектинской волостях. В истории антисоветского движения в Горном Алтае можно выделить три этапа. Первый из них хронологически охватывает время с августа 1921 по январь 1922 гг. Эта волна повстанческого движения имела такой размах, что свободными от нее оставались не более 6 волостей. Активно действовали формирования Семенека Тадышева и Тырышкина. На втором этапе борьбы повстанцев против советской власти (февраль-май 1922 г.) Кайгородов, находясь в Аргуте, восстановил свои связи с руководителями повстанческих формирований, оставшихся в Ануйском, Закатунском и других районах Горного Алтая. Летом-осенью 1922 г. развертывался третий этап повстанческого движения. Он связан с деятельностью одного из сподвижников Кайгородова - Кармана Чекуракова. Вооруженная борьба происходила в основном в Уймонской долине. В ноябре 1922 г. гражданская война на территории Горного Алтая окончилась. В движении против советской власти принимали участие различные слои крестьянства. Документы свидетельствуют о том, что ядром повстанческого движения были крестьяне-середняки, вокруг которых чаще всего объединялись представители других социальных слоев. В исследовательской литературе отмечается активное участие алтайцев в повстанческом движении. «Калмыки в феврале 1922 г. составляли основное надежное ядро банды Кайгородова» - говорится и в архивном документе - заключении Политуправления РВС Сибири. Тожулей Ташкенов, братья Чекураковы, Семенек Тадышев - лидеры антисоветскихформирований, представители коренного населения. Только подавив выступления их отрядов, части особого назначения (ЧОН) наконец-то обеспечили мирные условия для функционирования советской власти в Горном Алтае. Активность коренного населения в повстанческом движении объясняется прежде всего тяжелыми последствиями для их хозяйств советских экономических мероприятий. Однако были и другие, не менее серьезные обстоятельства: например, недооценка национального фактора в развитии событий 1921-1922 гг. в Горном Алтае. Сиббюро ЦК РКП (б) было склонно видеть в движении за национальное самоопределение, начавшемся в 1917 г., лишь стремление «небольшой кучки националистически настроенной части «алтайцев к «моральному удовлетворению» и исполнению, легенды» о государстве Ойрот. Однако, события гражданской войны показали ошибочность их взглядов. Постоянное инициирование Кайгородовым вопроса о национальном самоопределении Горного Алтая и та поддержка, которую оно получало среди коренного народа, поставили советскую власть перед необходимостью решения существующих в регионе национальных проблем. В конечном счете, и совпартработники Сибири были вынуждены искать выход из ситуации, сложившейся вокруг национальных отношений в Горном Алтае, с позиций предоставления алтайцам автономии С. Яжаникна, директор краеведческого музея Продолжение. Окончание в следующем номере
