Наш юбиляр Иван Амырович Охрин - личность известная. О его работе на посту председателя Шебалинского райисполкома, заслугах перед районом и его жителями мы писали не раз. Это интервью посвящено лишь одной странице богатой биографии Ивана Амыровича. Родился он накануне Дня защитников Отечества, поэтому и тема нашего разговора – служба в армии. -Иван Амырович, в ваши молодые годы редко кто из парней не служил в армии. Как это случилось с вами? -Дело происходило неординарное. Шел 1957-ой год. Учился тогда в Шебалинской средней школе. Надо сказать, что учился на «отлично», выпускные экзамены тоже сдавал на «отлично» – шел на золотую медаль. Но вмешался случай – в десятом классе к выпускным экзаменам добавились еще алтайский язык и литература. В прежние годы такого не было – экзамены по этим предметам мы уже сдали в восьмом классе. И у меня по ним были «четверки». Так что с золотой медалью не сложилось. Тем не менее, у меня появилась возможность поступить без конкурса в Барнаульский мединститут или сельскохозяйственную академию им. Тимирязева в г. Москве. Уже перед самым окончанием учебы на встречу с выпускниками нашей школы пришел райвоенком майор Буняк. Он нам рассказал, что в Павлодаре, в северном Казахстане, есть высшее летное училище, куда берут отличников. Военком рассказывал вдохновенно, приводя великое множество примеров о героической судьбе летчиков. И под впечатлением его рассказов я в тот же день подал заявление в военкомат. Уже представлял себя летчиком-асом, как прилетаю из Павлодара в Горно-Алтайск, где в пединституте училась Мария Чичканова, с которой я дружил с третьего класса Верх-Чергинской начальной школы. Представлял, как мой самолет кружит над Горно-Алтайском, как я сбрасываю Марии письма, записки, подарки. Вот такие романтические картины рисовало воображение пламенного «принца». Осенью 1957 года вдвоем с Владимиром Ойлонгошевым из Кош-Агачского района мы приступили к учебе в летном училище. К сожалению, друга Володи уже нет среди нас. После трех месяцев учебы нас, курсантов, офицеров, техперсонал утром выстроили на плацу. Начальник училища генерал-майор зачитал постановление ЦК КПСС о расформировании и ликвидации нашего училища. Оно было подписано первым секретарем ЦК КПСС, председателем Совета министров СССР Н. С. Хрущевым. Целью ликвидации, как гласило постановление, было дальнейшее поднятие сельского хозяйства страны – все освободившиеся должны были ехать в колхозы и совхоза. Постановление, как водилось тогда, восприняли на «ура». Сам начальник училища генерал-майор объявил нам, что назначен директором совхоза. Вот такой крутой поворот произошел в моей судьбе в самом начале. Кстати, после снятия Н. С. Хрущева со всех должностей, Павлодарское летное училище восстановили и, по слухам, оно до сих пор функционирует. -Что было дальше? -Вернувшись в родную Верх-Чергу, устроился рабочим на ферму, куда пошлют управляющий или бригадир, там и трудился. Шел 1958-ой год. Как-то уже по весне зашел в контору фермы. Там никого не оказалось, вдруг зазвонил телефон. Поднял трубку, звонил секретарь Мало-Чергинского сельсовета. Он сказал, что 17 мая рано утром я с вещами должен прибыть в военкомат в Шебалино для отправки в армию. В назначенное время прибыл в военкомат и майор Буняк сказал, что мне предстоит служить на Курилах. Добрался до Барнаула а оттуда через две недели с лишком на товарняке прибыл на Дальний Восток. Во Владивостоке мы находились десять дней, пока формировали нашу группу. Все были в гражданской одежде. Нас кормили, правда, после того, как покушают солдаты срочной службы. Однажды нас привели в столовую раньше намеченного времени. Смотрю, идет рота солдат, построенная по четыре человека, а в самом конце – шагает один солдатик, маленького роста и очень знакомый. Специально подошел к дверям столовой, чтобы посмотреть, кто это. И, какая неожиданная встреча, какая неописуемая радость – друг и земляк Сарт Рыжкин, с которым жил в Шебалинском интернате! Я ему: «Дякшы, дякшы». Он отвечает: «Здравствуй, здравствуй». Поздоровавшись, отошли в сторону. Говорю ему: «Быстро же забыл родной язык». А он мне уже по-алтайски: «Неудобно говорить по-своему на людях, вдруг подумают, что мы безграмотные». И тут же сказал, что познакомился с прелестной девушкой, пообещал при случае познакомить с ней. Но знакомство это не состоялось, через день нас одели в военную форму и на корабле «Луначарский» отправили на один из Курильских островов – Парамушир. -Помнится, вы как-то рассказывали, что и на остров вы попали не без приключения… -Да, и тут не обошлось без «сюрприза». Парамушир расположен на севере Курил. До него мы должны были добраться дней через семь, а прибыли только три недели спустя. Был большой шторм, корабль занесло далеко в океан. Запасы продовольствия закончились, остались только консервы с паштетом. Его нам давали по нескольку ложек – экономили на всякий случай. Ели мы паштет с таким аппетитом, что я однажды даже не заметил, как вместе с ним во рту оказался камешек. Откуда он мог попасть ко мне в рот, до сих пор не пойму. В результате лишился двух зубов. Даже спустя полвека ощущаю эту потерю. По приезде в часть, где-то через неделю, командир роты объявил: «Кто хочет работать в столовой, шаг вперед!». Не знаю, как получилось, первым вызвался я. И три месяца кашеварил – камбалу консервированную ел от души. И сейчас, когда ее вижу в магазине, сразу отворачиваюсь, чтобы не стошнило. -Какие впечатления остались от армии, от Курил? -Воспоминания об армии самые хорошие. Приходилось осваивать и обслуживать сложную технику. В основном служили ребята со средним, средне-специальным, высшим образованием. Больше всего было сибиряков, ребята из Средней Азии, Кавказа, европейской части страны климатические условия не выдерживали. Солнечные дни на Курилах можно по пальцам пересчитать. Постоянно высокая влажность, дожди, пронизывающий ветер. Растут кедры – карликовые – до метра в высоту. Зимой идешь в столовую на завтрак – снега кругом: чуть ли не под крышу намело за ночь, а выходишь из столовой – уже ничего нет – все сдуло ветром. Нередки цунами – морские волны в десятки метров. Они разрушают все на своем пути и уносят в океан. Это страшное явление, описать невозможно. Однажды меня вызвали в штаб и предложили писать под диктовку командира. После этого моя служба продолжилась в штабе из-за моего красивого каллиграфического почерка. Через год избрали заместителем секретаря комсомольской организации полка. Жили все дружно: русские, татары, буряты, хакасы, тувинцы, помогая друг другу. Никакой дедовщины среди нас не было. Служба была интересной. Случались и опасные моменты, о которых я не могу рассказать и спустя полвека по известным причинам. Безопасность Родины – и тогда, и теперь – превыше всего. Гордились, что служим на дальних рубежах нашей великой страны, оберегая их от вражеских посягательств. То, чего я достиг за свои 70 лет, - работа на ответственных участках, чтобы крепла страна, чтобы людям жилось хорошо – все это результат службы в армии. Я глубоко убежден, что наша армия из юнцов-шалопаев делает настоящих мужчин, защитников Отечества. Она учит, как прожить свою жизнь достойно, чтобы не было позорно, стыдно за прожитые годы. -Спасибо, Иван Амырович за рассказ. Примите самые искренние поздравления по случаю юбилея. Крепкого вам здоровья! На снимке: И. А. Охрин во время службы в армии Подготовила Н. Селекова
Категория: Наши интервью |
Просмотров: 2382 |
Добавил: Людмила
| Рейтинг: 0.0/0 |
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
